Этот пейзаж – не случайность, а суть нищепанка. Ветряки – символы прогресса, который не прогрессирует, а лишь имитирует себя. Они вырабатывают энергию, но не для великих свершений, а для поддержания того же унылого быта: чтобы экраны смартфонов светились, а холодильники гудели. Угольные станции – честное признание, что иллюзия чистоты не выдерживает столкновения с реальностью. Вместе они образуют картину эпохи, где технологии не возвышают, а удерживают на плаву мир, который давно перестал мечтать о звёздах.
Здесь вступает в игру Жан Бодрийяр, чья философия симулякров становится ключом к пониманию нищепанка. Симулякр – это не просто копия, а копия, за которой нет оригинала. Ветряк – симулякр устойчивого будущего: он существует не для того, чтобы его обещание сбылось, а чтобы мы поверили в его возможность. "Метавселенная" – симулякр виртуальной реальности: миллиарды вложены не в создание нового мира, а в его образ, в идею, что мы можем сбежать туда от своей тоски. Даже Илон Маск, этот современный Прометей с титановыми амбициями, становится симулякром визионера: его слова о Марсе гремят, но на земле его фабрики в Техасе и Германии пожирают миллиарды, выдавая не сверхчеловеческие машины, а электромобили, собираемые рабочими с урезанными зарплатами.
Возьмём ещё один пример: робот BigDog от Boston Dynamics. Когда-то он был звездой YouTube, обещанием нового поколения технологий – четвероногий "мул", способный нести груз солдат через пересечённую местность. Но что в итоге? Шумный, дорогой, ненадёжный – он уступил место обычному ослу, чья простота и дешевизна оказались сильнее всей инженерной мощи. BigDog – симулякр прогресса: его образ внушал трепет, но суть осталась пустой. Так и весь нищепанк: мир, где технологии существуют не для дела, а для шоу, где их ценность – в просмотрах и лайках, а не в изменении бытия.
Где же сверхчеловек в этом мире? Заратустра смотрит на людей, и его взгляд полон печали. Вместо тех, кто мог бы переоценить ценности, он видит толпы, склонившиеся над экранами. Их воля к власти сменилась волей к комфорту, их стремление к величию – лентой новостей, где роботы танцуют, а дроны жужжат, как осы над падалью. Сверхчеловек требовал битвы с самим собой, но в нищепанке нет места для битв – только для иллюзий, где каждый может быть героем в "Метавселенной", не вставая с дивана.