– Ты думаешь, я это так оставлю? – тихо сказал я, отпуская её. Отступил на шаг. – Ты даже не представляешь, на что я способен.
Я развернулся и вышел, оставляя её одну. Воздух в коридоре обжигал, но мне казалось, что внутри горит пламя. Мои братья ждали меня внизу. Они знали, что что-то произошло. Я видел это по их лицам. Но сейчас я не мог говорить. Мне нужно было действовать.
– Что случилось? – спросил Бека, едва я появился в дверях.
– Собирайте людей, – сказал я коротко. Голос звучал спокойно, но внутри меня бушевала буря. – Сегодня ночью я узнаю правду. И тот, кто посмел унизить меня, заплатит за это своей кровью.
На кухне пахло травами и свежим тестом. Я стояла у стола, осторожно раскатывая лепёшки. Руки автоматически двигались по кругу, а мысли блуждали где-то далеко. Это был обычный день. Всё как всегда. Тётя ушла к соседке, дядя с утра уехал на собрание кланов, а я осталась дома, как всегда, следить за порядком.
Мне было восемь, когда я переехала в этот дом. После аварии, в которой погибли мои родители, выбора у меня не осталось. Дядя с тётей не то чтобы радовались моему появлению, но приняли. Крыша над головой, одежда, еда – они дали мне всё это. Не ругали, не били, и за это я была благодарна. Но тепла… тепла тут никогда не было.
Я сложила готовые лепёшки на поднос, собираясь поставить их в печь, когда услышала, как во дворе загремел мотор машины. Дядя вернулся.
– Зумрат! – его голос, как всегда, был громким и твёрдым. – Иди сюда, собери всех в гостиной.
Я быстро вытерла руки о фартук и пошла в прихожую. Пока снимала фартук, слышала, как дядя тяжёлыми шагами пересёк коридор и вошёл в гостиную. Его всегда сопровождала какая-то внутренняя тяжесть, словно весь мир держался на его плечах.
Тётя уже вернулась и теперь сидела в углу, сложив руки на коленях. Я встала у двери, пытаясь понять, что за важный разговор предстоит.
– Ну что, все на месте, – начал дядя, оглядев нас. – Сегодня мы поставили точку в нашей вражде с Караевыми. Земли поделим, спорные участки распределим. Больше крови не будет.
Его голос звучал торжественно, но в нём сквозило что-то ещё, как будто он готовился к удару. Я молчала, ожидая, что он скажет дальше.
– И чтобы закрепить это примирение, мы договорились о браке, – произнёс он, глядя прямо на меня.