У меня перехватило дыхание. Брак? Я?
– Ты выйдешь замуж за старшего из Караевых, – продолжил дядя, словно это было что-то самое естественное в мире. – Рашид Караев. Ему тридцать пять. Он холост, у него нет жён. Ты будешь первой. И единственной.
Эти слова зазвенели в ушах, как гром. Я почувствовала, как холод пробежал по спине. Замуж? За кого-то, кого я даже никогда не видела?
– Но… я не могу… – выдохнула я, пытаясь найти слова. – Я не готова. Я не хочу.
Дядя резко обернулся ко мне, его взгляд был тяжёлым, как камень.
– Не тебе решать, Зумрат. Ты – часть семьи, и этот брак – наше решение. Ты должна быть благодарна за то, что мы нашли для тебя такой союз.
– Но я… – начала я, но голос предательски задрожал. – Я не хочу замуж. Я хочу остаться здесь.
– Хватит, – перебил он, и в его голосе прозвучала стальная нотка. – Решение принято. И не женщине вмешиваться в такие дела. Ты должна понимать: этот брак – ради мира. Ради нашего будущего.
Я замолчала, стиснув руки. Слёзы подступили к глазам, но я не позволила им пролиться. Я знала, что это ничего не изменит. Решение действительно уже принято.
– Готовься, – сказал дядя, поднимаясь с места. – Скоро они приедут за тобой.
Он вышел, оставив меня одну в гостиной. В горле встал ком. Я сжала кулаки, стараясь справиться с нахлынувшими чувствами. Мой мир рушился прямо у меня на глазах, но я ничего не могла с этим поделать.
Рашид
Горы встретили меня прохладой и тишиной. Ветер, который обычно свистел в ущельях, замер, будто ожидал новостей, с которыми я возвращался. Это место всегда было нашим домом, нашей крепостью. Здесь никто не диктовал нам, как жить, здесь всё решали мы сами.
Дом показался вдали, окружённый тёмными силуэтами старых ореховых деревьев. Большой и крепкий, он возвышался над остальными постройками, как главный страж. Мы строили его вместе, каждый камень, каждая доска помнили наши руки. После смерти родителей, когда мне было двадцать три, дом стал центром нашей жизни, тем местом, где мы держались друг за друга.
Я подъехал ближе, и в свете фар мелькнули знакомые фигуры. Братья, конечно, уже ждали. Алим возился с инструментами у сарая. Он всегда был тем, кто знает, как починить всё на свете. Бека, наш младший, сидел на ступеньках, жуя что-то, как всегда неугомонный и с хитрой улыбкой. Джалил, самый спокойный из нас, стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди. Он редко говорил, но за его молчанием всегда скрывалось что-то важное.