– Магия жизни! – радостно хлопает в ладоши маг. – А сильная какая! – восхищается он, глядя на меня, как филателист на редчайшую марку. Не зря Марочкой окрестил.
Круто, угу. Ещё бы знать, что такое эта магия жизни.
Воображение шустро рисует открытые гробы со свеженькими мертвяками, которых я торжественно оживляю.
– Иномирная целительница! – рушит стройную картинку Сарий – никакой я не некромант. – В ученицы возьму! – заявляет он так, будто всё уже решено.
А ведь это шанс. Имея в новом мире востребованную профессию, я точно выживу. С королём или без.
– Сначала внук, а потом всё остальное! – возмущается не сильно радостная королева. – Проверяй дальше давай! – машет рукой она, требуя продолжения банкета.
А мне становится не по себе – вдруг девственность тоже решат проверить?
– Целительница, надо же, – бормочет Аарон и с интересом косится на меня.
Похоже, он тоже пытается найти во мне положительные стороны.
Ура! У нас есть уже что-то общее!
Оллард
Закат сегодня особенно яркий. Небо сгорает в кроваво-алом костре, и мне от этого неспокойно. Холод в груди становится сильнее, волной прокатывается по рукам и оседает колючими искрами в кончиках пальцев. С силой сжимаю кулаки, чтобы избавиться от раздражающего онемения.
Невзирая на все предосторожности, слухи про иномирную невесту уже просочились, и те, кто жаждал смены королевского рода, засуетились. На Аарона покушаться, пока я жив, не осмелятся, а вот убрать хрупкую девушку, подстроив какой-нибудь несчастный случай, могут.
Отправил во дворец кое-кого из моих людей. Пусть тоже охраняют покои Мары.
– Опять балкон! – Брат, выскочивший на улицу, выглядит так, будто сражался с демоном: всклокоченный, расхристанный… и весь в помаде, причём разных цветов. Несложно догадаться, что за демоны его атаковали – «суккубы»! – Нет, чтобы поговорить в кабинете! – возмущается Аарон. – Завтра, – добавляет, многозначительно поигрывая бровями.
Мрачно его разглядываю. Ярлов бабник!
– Ширинку застегни, придурок, – начинаю шипеть, хотя планировал держать себя в руках. – Тебе благосклонность невесты надо завоёвывать, а ты… – Махнув рукой, отворачиваюсь.
Опять смотрю на то, как оранжевый диск тонет в кровавых всполохах, точно одинокий корабль в бушующем море.
Тревожно.
Впиваюсь пальцами в мраморные перила, в груди колет сильнее, чем обычно. Ощущение, что кусок льда, с которым я живу с детства, зашевелился, задев мягкие ткани. Рефлекторно прикладываю руку к сердцу – не помогает.