– Так же как знаю, что мне ты не говоришь и десятой части того, что чувствуешь на самом деле, – ответил он, глядя на нее серьезно, не с обидой или вызовом, но с беспомощной горечью, и это было хуже всего, – и сейчас не скажешь, это тоже знаю, – добавил он вполголоса, уже отвернувшись.
Это был давний спор. Августина не знала, что именно заставляет ее скрывать свои чувства от друга: то ли забота о его нервном сердце, то ли нежелание взваливать на себя еще и его переживания, которые она не сможет не почувствовать, то ли просто привычка притворяться. Если ты с рождения окружена месивом из своих и чужих эмоций, то быстро начинаешь отстраняться от всего, чтобы не сойти с ума. Следом ты разбираешься, в каких ситуациях какое выражение лица уместнее всего «надеть», и только потом годами учишься выделять собственные искренние переживания и проживать их. Во всем этом она была одна, никаких наставников, никого, кто бы столкнулся с похожим и мог помочь апутавшемуся ребенку, ни книг, ни кино. Как можешь, так и выкручивайся. И сколько бы они ни прошли вместе с Августом, как бы ни доверяли друг другу, дружеское плечо проблемы не решит, не исцелит сердце, состоящее из одних рубцов. Есть испытания, которые нужно пройти в одиночку. Но Августина не была готова, не сейчас. Август злился на подругу, что та не хочет на него положиться, считает его слишком слабым и чувствительным, а девушка злилась не только на то, что он не может ее понять, но и на себя, на свою трусость и гордость. Все годы, что они дружат, эта злость росла сначала из печали, а теперь постепенно превращалась в обиду и беспомощность. Как же хотелось вернуть все, как было, не лезть внутрь себя, продолжать плыть, куда несет поток.
«Вот именно поэтому и не говорю», – подумала она и тоже отвернулась, начав заново перемывать стаканы, лишь бы занять чем-нибудь руки. Как ей хотелось использовать свой дар на нем в такие моменты, чтобы успокоить, вот только это невозможно сделать незаметно, не для Августа. «Как же я устала от того, что он взваливает на меня еще и свои эмоции, когда я не справляюсь с собственными», – она направляется дальше уже по второму кругу протирать столы. «А еще хочет, чтобы я всем делилась. Чтобы что? Получить еще больший груз, который меня совсем к земле прибьет?» – на этот раз второй очистке подверглось зеркало во всю стену. Мысли девушки внезапно прервал звук дверного колокольчика. Бар уже полчаса как закрыт, то есть заперт на ключ, Августина сама это сделала, но незваный гость, похоже, из тех, кого не остановит такая ерунда, как дверной замок.