– Разве мы можем что-то изменить? – тихо спросила Хильда и отставила кружку с остывшим чаем на столик у кресла, так и не сделав ни одного глотка.
– Глобально? Конечно, нет. Люди вечно сражаются, такова их природа. Но, черт возьми, это наш город, и эти дома, и их жители находятся под влиянием нашей силы. Почему ты перестала выходить на улицы, быть с людьми?
– Мне слишком больно, – сдавленно ответила женщина.
Красный отошел от окна и присел на соседнее кресло, взяв Хильду за руку. Его золотистые, словно наполненные огоньками, глаза с тревогой изучали лицо женщины. Сегодня она выглядела почти старой. Всегда торчащие в разные стороны медово-каштановые кудряшки повисли, обрамляя лицо распрямившимися завитками. Пылающие щеки с ямочками от несходящей с лица улыбки утратили румянец.
– Хильда, я волнуюсь за этот город, да. Но гораздо больше я волнуюсь за тебя. Ты не только его душа, но и мой друг, очень старый друг, – сказал Красный, сменив сосредоточенное выражение лица на мягкую улыбку, какую дарят только самым любимым. – Я хочу тебе помочь, но смогу это сделать, только если ты согласишься выйти со мной к людям. Я знаю, чувствую, как много любви еще осталось, нам надо только немного подуть на эти угли, чтобы загорелись соседние, понимаешь?
Последний раз такой страх сковывал Хильду в конце прошлого столетия, когда город наполнился преступниками, убийцами и потерявшими все людьми. Она так сильно любила свою Москву, каждый день она боролась за жизнь тех, у кого больше не было сил. Встречала плачущих и плакала вместе с ними, пока те не успокаивались. Находила замерзших и согревала их своим дыханием. Провожала теплоходы, разрисовывала стены, сажала цветы, находила дома животным, каталась на трамваях, смотрела на огни башен и любила, любила, любила. И сейчас больше всего пугало не происходящее, а то, что ждет город, когда все закончится. Что будет, когда в свои дома вернутся солдаты с искалеченной душой? Сколько времени понадобится людям, чтобы построить жизнь с нуля? Они уже видели такое не раз. Хильда, Красный и еще несколько духов города заботились о нем со времен, когда первые люди поселились у реки. История повторяется, но это не значит, что с каждым разом боль становится меньше. И понимание того, что однажды мир восстановится, не помогает легче пережить это время.