Этот один из таких.
Я не знаю никого из коллег, кто бы оставался непроницаемым при проведении вскрытий детей и беременных женщин.
Стянув с себя перчатки, бросаю их в мусорное ведро. Подхожу к небольшому окну, находящемуся под потолком, – секционные залы здесь расположены на нулевом этаже, слегка под землей, и открываю его. Поток свежего воздуха ожидаемого эффекта не производит. Меня продолжает мутить. Голова мягко плывет. Я знаю, что справлюсь, вопрос состоит лишь в том, какой ценой.
Это работа. Точно такая же, как и любая другая. И её нужно делать. Я ведь умею абстрагироваться…
«Девушка была беременна. Срок 3 – 3,5 месяца. Чуть позже скажу точнее», – набираю сообщение Ястребову.
Обычно такие детали двигают следствие в верном направлении.
Не проходит и двух минут, как он мне перезванивает.
– Лен, ты уверена? – от привычных игривых нот в его голосе нет и следа.
Отлично, мы наконец-то перешли на новый – профессиональный – уровень. Будь я в привычном, а в не разрозненном состоянии, непременно бы обрадовалась этому факту.
– Я, по-твоему, дура? Не отличу плод от кисты, например? – меня не по делу несет, но его сомнения в моей компетентности отчего-то сейчас особенно обидны.
– Успокойся. Я просто уточнил. Мы ведь вместе с тобой её видели, она не выглядела беременной, – тон становится примирительным.
– Физиологические особенности. У некоторых только к шестому месяцу животик начинает появляться.
– Она могла не знать?
– Судя по содержимому желудка – нет. Она принимала витамины для беременных.
Прикрыв глаза, я приваливаюсь спиной к прохладной стене.
– То есть на момент смерти она находилась дома? Принимала витамины?
Мне снова хочется наехать на него. Девушку нашли в нарядном, но всё же домашнем наряде – тонкая кружевная сорочка и шелковая накидка. Дорогой комплект для особых случаев. Конечно, она дома была! Но я сдерживаюсь.
Отчего-то мне не хочется выглядеть в его глазах фурией.
– Да, витамины она приняла после того, как ее отравили никотиновой кислотой.
– Даже так… – слышу в его голосе то ли удивление, то ли разочарование. Легкая пришибленность когнитивных функций не дает мне провести полноценный анализ. – Спасибо. Ты очень кстати. Дай знать, как заключение будет готово, я пришлю к тебе кого-нибудь из оперов.
Спустя несколько часов я выбираюсь из подземелья и направляюсь в свой кабинет. Сил нет никаких. Понимаю, мои переживания ничего не изменят, и всё же…