А вот и таблетки. Клава проглотила сразу две, запила водой из графина, полежала десять минут на мягком диване. «Решения надо принимать быстро и точно. Кроме того, надо иметь мужество выполнять принятые решения. Мужества явно недостает».
– Алло, Магдалина Никитишна, что в доме твориться?
– Все в порядке у нас, Васильевна. Алиса привела малышей с прогулки, готовятся кушать. Охранники ходят за ними, будто привязанные. От кого же их здесь охранять?
– Это не важно, мне так спокойнее. Что еще?
– Телефоны гудят с утра. Люди спрашивают, где и когда будут похороны. А я все пла́чу, не знаю, что отвечать?
– Отвечу сама всем, вечером. Как Владислав?
– Я сиделке обед относила, в себя, говорит, не приходит. Откроет глаза, бедняга, посмотрит на нее, и опять засыпает. А сердечко бьется ровнее. Доктор с утра приходил, велел три капельницы в день ставить. Лучше ему, говорит, но уж очень он слаб. Если спит, говорит, это хорошо, значит, организм восстанавливается. Вас в котором часу дожидаться?
– Не ждите совсем. Оставьте мне что-нибудь поклевать.
– Сколько охранников развелось, как бы все не склевали!
Клавдия невольно улыбнулась. Экономная Магдалина Никитишна родом из голодного детства. Всю жизнь боится новой войны, всю жизнь подглядывает, когда продукты в холодильнике закончатся? Но на сердце стало полегче – даже заочное прикосновение к семье придает силы. «Я должна их всех защитить. Даже тех, кто читает грязные издания».
– Алло! Приемная господина Ропшильда? Будьте добры, передайте Абраму Самуиловичу, что Клавдия Белозерская хотела бы с ним встретиться. Конечно, сегодня я совсем свободна. Конечно, конечно, приеду в любое время. Пятнадцать ноль-ноль – вполне устроит, спасибо, девушка.
Встреча на Петровке в двенадцать тридцать. Потом необходимо заехать в банк на Маросейке, выяснить, что там с ее личным счетом. Нельзя кататься одной по Москве, телохранитель необходим. «Не дай вам Бог, Клавдия Васильевна, напороться на шипы этого ядовитого растения. Подумайте о детях», – сказано будто вскользь, чтобы не напугать слабонервную женщину. Имеющий уши, да услышит. Купченко тоже не раз Владимира предупреждал, а он отправил Григория мыть машину…
Тот же день, 15.45
– Василий Брониславович, вы не могли бы подъехать в банк на Маросейке? Надеюсь, минут через двадцать я буду там. Да, Геннадий парень прекрасный, я уверена, на него можно положиться… Да, на Петровке со мной уже побеседовали. Если это можно назвать сбором информации по делу об убийстве. Девочка следователь задавала вопросы, заглядывая в шпаргалку. Заставила меня перечислить всех чад и домочадцев, на каждого составить характеристику. Шестидесятилетний повар Ашот и двадцатилетняя горничная Верочка показались ей особенно подозрительными, так как не имеют высшего образования. Я сую ей под нос список желающих по дешевке отхватить наши банки, объясняю, что среди них могут быть люди, причастные к убийству. Она его даже не прикрепила, сунула не глядя между страниц. Не удивлюсь, если после моего ухода «уронила нечаянно» в урну.