Леон наконец шевельнулся. Поднял руку с зажатым в ней бокалом, посмотрел на коричневую жидкость, будто проверяя, сколько еще осталось в стакане. Чуть повернул голову, посмотрел на Алису. Взгляд был равнодушным, холодным, как и тон.
– Да, – подтвердил он. – Выжить любой ценой – естественное желание любого человека. Знаешь, почему нельзя подплывать к тонущему спереди? Он утопит тебя. Даже если вы знакомы, даже если он любит тебя. Подплывешь спереди – он утопит тебя, подчиняясь одним только инстинктам, одному лишь желанию выжить. Я хотел жить. А вот с тобой что-то не так. Самоубийство, самопожертвование – не свойственно людям. Даже таким, как ты. И я хочу понять, зачем ты это делаешь.
Алиса догадалась, что он имеет в виду ее фиолетовую душу. Но ей было плевать на то, что он там думает.
– Какая тебе разница зачем? – едва сдерживаясь, прошипела она. – Я тебе не подопытная крыса, чтобы ты копался в моей голове. Хватит уже, повеселился. Ты хотел мою жизнь? Забирай, я согласна. У тебя все готово к ритуалу? Когда мы можем его провести? Сегодня? Сейчас? Забирай, что хотел, только заплати те деньги, что положены мне по контракту в случае смерти. И все будет по-честному.
Леон снова отвернулся от нее, отхлебнул из стакана, поставил его на колено, придерживая рукой.
– Вот оно что, – протянул он. – Твоей матери снова нужны твои деньги?
Алиса с трудом сглотнула. Конечно же, он все о ней знал. Даже то, о чем она никогда не рассказывала. Навел справки, хорошо подготовился.
– А тебе нужна моя жизнь. Вы оба с ней одинаковы. Вы оба одинаково мне противны. Но я больше не могу… – Она запнулась, потратила несколько секунд на то, чтобы успокоиться. – Пользуйся, пока я не передумала. Потом будет поздно. Другую такую дуру можешь не успеть найти.
Леон молчал долгую минуту. Больше не пил, не смотрел на Алису, вообще не шевелился. Потом наконец сказал:
– Деньги уже на твоем счету. Можешь проверить. Как и все остальные, ты уволена. Я заплатил достаточно, чтобы тебе хватило на какое-то время. Забирай их и уезжай. И от меня, и от своей матери. Так далеко, как только сможешь.
Алиса опешила.
– Почему? – не сдержалась она.
Леон криво усмехнулся, но тут же снова вернул себе невозмутимый вид.
– Ты не позволяешь мне копаться в твоей голове, почему думаешь, что я позволю тебе копаться в своей? Уезжай, Алиса.