Африканские корни имеет так называемое фуфу, пюре из зеленых бананов, которое служит в свою очередь ингредиентом для других кушаний – супов, жаркого. Между тем, как считает крупный кубинский ученый-этнолог Фернандо Ортис, само слово, что может показаться несколько странным, имеет все же английское (американское) происхождение. Образовалось оно, по его мнению, от неоднократного повторения – в этом нет уже ничего странного, если мы хотим понять голодный желудок негра-раба – слова «food» (пища). Стало быть, «food – food» и есть ни что иное, как «фуфу». Оно употреблялось в ожидании пищи рабами, трудившимися на прежних кубинских плантациях, которые были захвачены в собственность янки.
У «сути» этого блюда имеется, правда, и чисто «кубинское», название: мачукильо, хибаро. А если углубиться в способы его приготовления, то окажется, что рецепт одного из способов имеет конголезские корни: зеленые бананы, расплющенные на лепешечки, обжариваются в жире. А у другого – корни нигерийские: обжариваются уже не зеленые, а спелые бананы. И в быту это обстоятельство имеет довольно существенное значение.
Если в гостях вам предложат рис золотистого цвета, остро приправленный перцем, то знайте, что эта семья с гордостью хранит особенности кухни народности йоруба. Такой рис мне довелось отведать в одном из крестьянских домов в провинции Пинар-дель-Рио. Он ни с чем не сравним. Ни с азиатским пловом. Ни с таджикской шавлой. Ни с обычной рассыпчатой рисовой кашей. Все дело, наверное, я думаю, все-таки в точности пропорций ингредиентов. А это уже отдает «колдовством» над казанком или котелком, хотя «устод», готовящий таджикский плов, не дающий себе отвлечься хотя бы на секунду, напоминает также «ворожею».
Стоит сказать, наверное, и о «пище богов». Отнюдь не нектаром с красивых цветов (их виды на Кубе не счесть) довольствуются кубинские черные боги – ориша. Возможно, потому, что живут не на Олимпе, а среди простых смертных, не покидая их ни в горести, ни в радости. Этих «черных богов» африканские негры везли через океан. Став рабами на новой земле, своих богов негры не позволили превратить в рабов, запрятав их в самые разные «тайники». В подземелья. В отведенные для них уголки собственного жилья. На вершину королевской пальмы. В дупло считающейся на Кубе священной сейбы, в облике которой они увидели аналог близкого им по духу и созерцанию природы африканского баобаба. Такую сейбу мне довелось увидеть в поселке Сан-Франсиско-де-Паула на финке «Ла Вихия» Хемингуэя, который, по словам его помощника Рене Вильяреаля, не меньше, чем его негритянские друзья, дорожил легендами об ориша и духах, которые прячутся в стволе его священного дерева. И запрещал, как и положено, прикасаться к «красавице» острыми предметами.