Али, услышав, что суллиоты проявляют признаки намерения возобновить враждебные действия, отправил против них 3000 человек. Суллиоты, которые были готовы их встретить, устроили засаду в своих ущельях; и войска паши, опасаясь атаковать их, разошлись по стране, грабя и уничтожая христианских крестьян. Когда они отступали, нагруженные добычей и уводя множество христиан в рабство, 200 смелых суллиотов преследовали их и напали на них с большим кровопролитием, освобождая пленников, возвращая добычу и гоняясь за разорителями в долину Янины, где сожгли мечети и загородные дома. Али, в это время вызванный присоединиться к армии на Дунае, а Греция оставалась спокойной, суллиоты, довольные тем, что отразили врага, прекратили дальнейшие враждебные действия. В 1791 году, после возвращения паши, они снова спустились со своего гнезда и распространили свои разорения по Амфилохии; торговля Нижней Албании была нарушена ими, и их смелые отряды проникли даже на гору Пинд. Но, грабя без разбора друзей и врагов, они оттолкнули как турок Теспротии, так и клефтических вождей Аграфы (Пинд). В начале зимы они вернулись отдыхать в свои горы.
Сулиоты, как обычно, довольные своим успехом, бездействовали, а Али вскоре после этого, прикинувшись причиной ссоры с жителями Аргирокастро, написал сулиотам письмо в самых лестных выражениях, приглашая их присоединиться к нему в экспедиции против этого города и предлагая им платить вдвое больше, чем албанцам, поскольку, по его словам, они вдвое храбрее, чем они. Сулиоты, справедливо не доверяя Али, не смогли устоять перед соблазном столь больших денег; но они были достаточно благоразумны, чтобы послать только семьдесят человек под командованием Цавелласа, достаточных, как они уверяли его в своем письме, для того, чтобы он одержал победу во всех кварталах. Али, поняв их недоверие, не обратил на это внимания; он принял своих помощников со всем уважением и, присоединив их к 10 000 отборных албанцев, отправился в Аргирокастро. Примерно в тридцати милях от Яннины он сделал привал; сулиоты, не подозревая о предательстве, сложили оружие и легли отдохнуть. Али тут же приказал своим албанцам обрушиться на них и взять в плен. Сулиотские воины не смогли оказать сопротивления, и всех их было решено отвести в Джаннину и бросить в ее подземелья. Внезапно повернувшись, Али направил свой поход на Сули, надеясь застать жителей врасплох. К счастью, один из пленных сулиотов вырвался из рук своих проводников, бросился в реку Тиамис и, переплыв ее под ливнем шаров, достиг гор и возвестил о приближении Али, который через три часа прибыл к устью дефиле, которое, как он теперь убедился, хорошо охранялось. Не решившись атаковать их, хитрый паша отступил, решив испытать действие хитрости и коварства. Призвав к себе Цавелласа, он пригрозил ему самой жестокой смертью, если тот не отдаст ему во владение Сули. «Как я могу это сделать, – ответил тот, – когда я твой пленник? Если ты хочешь, чтобы я сделал это, дай мне свободу; позволь мне послать в Сули за моим сыном, и пусть он останется в твоих руках в качестве заложника». Али согласился; сын Ламброса Цавелласа, восемнадцатилетний юноша, был отдан ему в руки, и отец отправился обратно в Сули. Али ожидал исполнения своего обещания, когда ему вручили следующее письмо.