– Эй, гляди-ка, актриса погорелого театра идет!
– Ссыльная, мать ее! (сплевывает)
– Радуется небось, что Сталин помер! (сжимает кулак) А я бы их своей рукой давил. Гнид московских!
Мужики и бабы из деревни стояли толпой у столбов с громкоговорителями и обсуждали смерть великого кормчего;
– Пойдем и дерябнем по стаканчику!
Женщина в платке держала в руках газету с портретом Сталина в черной рамке.
– Ох, на кого же ты нас покинул, отец родной! (целует портрет Сталина с черной рамочкой в газете) Сиротинушки! Сиротинушки -мы!
Плачущие и стонущие бабы в платках встречали по дороге Мусю Растопчину и Степу, многие махали ей прощально.
В лавке была только продавщица Марфа. Сильно накрашенная и надушенная, он с прищуром посмотрела на скромную учителку по музыке, Муся попросила дать ей сушки, когда в магазин вошел Иван Кратов, местный красавец и комбайнер. Он мечтал жениться на Марфе. Марфа обратилась к Мусе:
– Ну, что, Муся!? Ты почему из ДК ушла так рано?
– Слышали новость?! Сталин умер. А я вот в Москву наверное скоро уеду, подала прошение Анисимову.
Кратов перебил ее:
– Не отпустят так просто, родимая! (показал пальцем на Марфу) Хотел на тебе жениться, а теперь вот на Марфе женюсь!
Иван подошел к прилавку, стал обнимать Марфу, тискать ее, целовать в шею. Марфа отбивалась, однако ей очевидно было приятно слушать эти признания в любви. Увидев Ивана, который целовал продавщицу, она замолчала. Марфа увидев ее напряженный взгляд, оттолкнула тракториста:
– Мария Васильевна! Что случилось?
– Ничего. Я куплю сушки и конфеты и пойду домой. (обернулась к Степе) А ты сушки хочешь?
– Нет. Я хочу хлеба.
Муся кивнула, протянула карточки Марфе, та быстро выбила на кассе сумму, посчитала на счетах и отдала ей покупку: хлеб, сушки и ириски.
Муся Растопчина взяла хлеб и отдала его Степе, все остальное она бросила в авоську, которую нашла в кармане ватника, и выскочила из магазина. За ней вышел Степа с хлебом, Иван вздохнул:
– За что ссыльная Муся меня не любит?
– Она никого не любит.
– А ты про нас не говорила маме? Про свадьбу в мае?
– Не говорила. (машет рукой)
– Врешь ведь!
Марфа покачала головой и вздохнула, Иван пожал плечами.
Иван Кратов дал Марфе продовольственную карточку.
– Дай-ка мне чекушку, Марфа. Пойду помяну Сталина! (взял бутылку) Марфа, обдумай мое предложение, время есть.