Из вышеизложенных фактов видно, что можно провести множество параллелей между легендами об Александре и легендами ранних вавилонских и ассирийских героев, и нет сомнений, что если бы в наших руках была вся древняя легендарная литература Месопотамии, мы смогли бы доказать это утверждение более полно. Если взять храброго, бесстрашного воина, который с армией проходит через определённую страну ради завоевания и удовольствия, то кажется, что одни и те же истории должны рассказываться о его продвижении и подвигах, будь то Этана, Гильгамеш, Нимрод или Александр.37
С течением времени первые достаточно точные описания его жизни сначала искажаются, а затем расширяются, и когда он становится лишь воспоминанием, его имя становится крючком, на который вешают истории, легенды и мифы. Детали фантастической истории такого героя будут изменены, чтобы соответствовать стране и идеям народа, среди которого живут писатели, и в конечном итоге это станет популярным выражением национальных взглядов каждой страны, через которую проходит история, о том, каким должен быть герой. Именно это произошло с историей об Александре в руках семитских и других писателей. Египтяне сделали Александра сыном египетского царя и почитателем Амона; греки сделали его типом победоносного греческого завоевателя; персы сделали его персом; арабы сделали его слугой Аллаха; сирийцы сделали его христианином; а эфиопы изобразили его верующим в Троицу и в христианское учение о воскресении мёртвых. Однако в одном отношении арабы и эфиопы значительно изменили легендарную историю Александра, а именно, они опустили множество фактов, которые греки и другие считали наиболее важными событиями в его жизни. Победа Александра в гонках на колесницах в Писе, его завоевание Фив, его власть над афинянами и т. д. не находят эквивалентов в эфиопских версиях и, судя по всему, отсутствуют в арабских текстах, с которых эфиоп перевёл свою работу. В целом, однако, эфиопские легендарные истории об Александре чрезвычайно ценны с многих точек зрения, но главным образом потому, что можно предположить, что гений языка лучше сохранился в них, чем в переводах Библии, и потому, что переводчик собрал все доступные ему рассказы об Александре.38
ii. Из отрывков крупных исторических трудов, а именно трудов Аль-Макина, Абу Шакера и Иосифа бен-Гориона, первые два можно рассмотреть вместе, так как один основан на другом. Содержание относится к войне с Дарием, войне с Пором, поединку между Александром и Пором, строительству Железных Ворот для сдерживания Гога и Магога, путешествию в Страну Тьмы, плаванию по океану, основанию двухсот городов, смерти Александра от яда и его письму к матери. В каждом из них много говорится об Аристотеле и его мастерстве в создании амулетов, талисманов и астрологических расчетах, а также рассказывается любопытная история о том, как знаменитый философ создал для Александра несколько восковых моделей его врагов и поместил их в ящик в положениях, указывающих на поражение. Другая любопытная история повествует о том, как Александр обратился к Аристотелю за советом, как поступить с враждебными ему знатными людьми Вавилона; философ привел посланника в свой сад и начал выкорчевывать большие деревья, заменяя их маленькими веточками и побегами, тем самым указывая, что великие вельможи должны быть удалены, а их места заняты другими людьми меньшего достоинства и власти. Письмо, которое Александр написал, чтобы утешить Олимпиаду, упоминается в нескольких местах эфиопских легенд о нем, и та часть, в которой он говорит ей устроить пир и пригласить множество гостей, а когда они соберутся, сказать им: «Пусть каждый человек, на которого не пала беда, вкусит этой пищи», стала знаменитой на Востоке.1 И Аль-Макин, и Абу Шакер приводят текст двадцати изречений, которые были произнесены мудрецами Александрии над телом Александра, и, вероятно, это представляет собой выборку из тех, что действительно были произнесены, так как Масуди приводит двадцать восемь, а Евтихий – тридцать (стр. 379). В конце своего раздела об Александре Аль-Макин ссылается на несколько трудов Аристотеля и на некоторые из его известных изречений о справедливости и суверенитете;3 среди прочего нам рассказывают, что он перевел книги Гермеса с египетского на греческий язык, а также упоминается о магических фигурах, каждая из которых имела барабан и трубу (стр. 382).