– А я… прости, я ведь…
– Ну я тебя спасла, стало быть, буду выхаживать. А ты думал, я сама лешачиха какая, тебя про запас поесть взяла? Ведь подумал, да?
Тимофей смутился. Мина рассмеялась, тонко, заливисто.
– Да, я такая, странная. Не бери в голову. И дай телефон, я на время гляну. Еще полвосьмого, успею и прибраться и до сельпо сгонять. Ты стой тут, я быстро порядок наведу, а то скажешь потом, лешачиха даже приютить нормально не могла.
– А почему не ведьма? – вдруг расхрабрившись, спросил Тимофей.
– Не знаю. Лешачиха страшнее. Все, жди. Вот крыльцо, чтоб уверился, а теперь стой, я чуть пыль смахну.
Дверь хлопнула, в доме зазвенело, зашуршало. Заскрипел ворот, полилась вода. Какое-то время продолжалось шелестение, после завозил водой квач, которым девчушка пол перед визитом гостя намывала. Тимофей вслушивался, он почему-то думал, что хозяйка, как положено трудолюбивой хранительнице очага, будет что-то напевать себе под нос, но нет. В доме царило молчание, только по чавканью мокрой тряпки да звону посуды можно было догадаться о хлопотах Мины. Потом все стихло. Дверь снова скрипнула. Ветерок пронесся мимо него, обдав прохладой глубокого августовского вечера.
– Тут три ступеньки, они кривые, все руки не дойдут… Поднимайся осторожно, цепляйся за перила, и сразу садись. Вот сюда, да. А я мигом в сельпо. Надо ж тебя накормить как следует. Ничего, что я из твоих беру? – вдруг спросила она. Тимофей даже смутился.
– Но ведь ты же его… меня… конечно.
Он сглотнул слюну. Неожиданно поняв, что из глаз потекли слезы.
– Ты чего это, чего? – заволновалась хозяйка. – Ты по этому что ли? По подонку? Так знай, я вспомнила, он приезжал раньше сюда, один. Видать, место разведывал. За неделю, нет, чуть больше. Я думала, заблудился. Днем приехал, покрутился, потом убрался восвояси. А как увидела второй раз, не сразу до дотумкала.
– Ты сказала…
– Ну да, он же пьяный был. Подумала одно… да не придирайся. Я тебя от смерти спасла, а ты… хнычешь по отродью. А ну прекрати.
Он замолчал. Осторожное прикосновение, Мина коснулась его вихров пальцами и тут же пропала.
– Я быстро, – донеслось издали до Тимофея. – Сиди и жди.
И молчание. Погодя немного, он окликнул Мину, но та не отвечала. Почему-то подумалось, уж не играет ли она с ним в прятки какие. Мальчуган поднялся с жесткого, продавленного стула, сделал первый шаг по неведомому дому. Старый пол заскрипел неуютно, странно, подумалось ему, как же Мина, хозяйничая тут, умудрялась не шуметь. Он нагнулся, пол оказался щербат, стесан за долгие десятилетия верной службы, толстые доски изрядно обточились. И да, были мокрыми. Он распрямился, прошелся, касаясь стены, наткнулся на тумбочку, затем на шкаф, комод, после нашел дверь, но заходить внутрь не стал, вернулся. Вот здесь окна, одно из них разбито, мальчик чуть не порезался, другое забрано фанеркой. Дом явно брошенный, но и понятно, где еще могла остаться Мина. Странно, что она так и не навела порядок. Может только этим летом и перебралась из города? Или из поселка, вроде того, в котором он жил, тут ведь таких много в окрестностях. У отца была работа в соседнем, он потому и машину взял в кредит, что надо разъезжать по делам.