Сегодня на работу я ехала без особого желания вообще начинать день и работать, но, справедливости ради, я бы не назвала это обычным своим состоянием. Я заняла место у окна, где люблю сидеть, если, конечно, поезд движется, а не ползёт как черепаха, что тоже не редкость. Я решила провести время с пользой и почитать новости о том, чем страдал мир вчера. Вчера до новостей руки не дошли. Как и ожидалось, ничего особого я не пропустила. В мире шли всё те же войны или перевороты, а проблем и тревог простого народа нигде меньше не стало. Я даже задумалась: может, новости стоит читать один раз в конце недели, чтобы получить недельный отчет?
Закончив читать, я просмотрела пару коротких видеороликов. До моей станции оставалось около пятнадцати минут. И я собралась немного расслабиться, слушая музыку. Как я заметила, по утрам мой мозг в состоянии воспринимать только классику. Я включила «Времена года», шедевр, сотворённый великим Антонио Вивальди. Как жаль, что мне уже никогда не попасть на его концерт. Хотя, быть может, такой шанс представится где-то там, на небесах – конечно, если небеса где-то там существуют и маэстро всё ещё даёт концерты. Я также мечтаю однажды посетить церковь Ла-Пьета́ в Венеции, которую часто называют церковью Вивальди. Впервые с ней меня познакомила книга «Обманутые опытом», написанная Дэвидом Эпштейном. Я до глубины души была тронута историей известного по всей Италии хора воспитанниц сиротского дома для девочек Оспедале-делла-Пьета, в котором Антонио Вивальди служил композитором.
Я уже продвигалась к тамбуру, когда неожиданно получила сообщение от Лии, играющей в моей жизни столько ролей, что я не понимаю, как у неё не возникает проблем с раздвоением личности. Хотя, может, они у неё и возникают, просто я этого не замечаю или предпочитаю не замечать. Помню, однажды она сказала, что очень легко быть слепым, когда не хочешь ничего видеть. И ещё: «Необязательно быть незрячим, чтобы быть слепым». Многое мы выбираем не замечать – не потому, что не видим, просто так проще и удобнее жить.
Сложно перечислить, кем и чем именно является для меня Лия: она – мой друг, мое всё или почти всё для меня, а если конкретно, то она мой работодатель, моя коллега, моя подруга, моя сестра, мой родной человек и ещё один мой ангел-хранитель. Нас связывают более десяти лет дружбы, которая выдержала огонь, воду и медные трубы. Лия с трепетом вспоминает наше с ней знакомство и всегда отмечает, что любовь у нас случилась не с первого, а с третьего взгляда. Кажется, мы уже тогда предпочитали не торопить события. Она особенно любит рассказывать про наш первый разговор, когда она спросила меня, зачем я изучаю испанский язык, и я ответила, что для души. Вспоминая про это, она всякий раз не может удержаться от смеха. Сама она записалась на курсы испанского, потому что планировала проработать год в Мадриде и хотела немного освоить местный язык. Ей было непонятно, зачем учить язык для души, если есть методы попроще удовлетворить потребности человеческой души – например, послушать музыку или посмотреть фильм. По её мнению, я скорее терзала собственную душу, чем доставляла ей удовольствие. В итоге она решила, что мне, скорее всего, было просто скучно, и я придумала внести в свою жизнь какое-то изменение, заодно полезное. Так начался наш интерес друг к другу, заложивший фундамент нашей будущей дружбы, а на испанском мы как не говорили, так и не говорим. Он перестал быть для нас важным. Наш уровень начинается с вопроса «как дела?» и заканчивается ответом «хорошо, а как твои?». Этого, безусловно, не хватит, чтобы обсудить с собеседником смысл жизни или путь к счастью, но будет достаточно, чтобы показать свою вежливость.