– …постойте… постойте!
Смотрю на неприметное прошлое, брошенное не пойми кем, оно выскакивает на балкон, бежит за нами, возьмите, возьмите меня тоже…
Мой странный освободитель кричит что-то, что даже и не вздумайте, крылолёт не железный, то есть, железный, но всё равно не выдержит он такого, и вообще…
Не слушаю его, подхватываю беглянку, прижимаю к себе крепко-крепко, чтобы не упала, держись, держись…
Крепость под нами стремительно срывается вниз, вниз, вниз, мир отчаянно раскачивается, земля и небо несколько раз меняются местами, да есть ли здесь вообще небо… Человек за штурвалом что-то кричит мне, ветер рвет слова на клочки, разбрасывает их по пустоте. Я уже понимаю, что мы разобьемся, хотя можно ли вообще разбиться, если внизу нет земли…
Тресь, грох – со звоном и громом врываемся в огромный зал, раскалывая окно на звенящие обломки, которые продолжают сыпаться и сыпаться нам на головы, пока мы катимся кувырком по паркету, тщетно прикрывая головы. Хватаюсь за пустоту, пустота помогает мне встать, даже заботливо отряхивает лохмотья, которые остались от моего манто.
– Вы… вы…
Я узнаю его голос. Ёкает сердце, а я и не знала, что у прошлого есть сердце, – мне не нужно никаких фотографий, я узнаю его сразу же, имя, год рождения, первое слово, первые детские воспоминания, когда еще непонятно, где явь, а где сны, первые мечты, когда кажется, что весь мир будет у твоих ног, первые разочарования – до слёз, до отчаяния, когда ненавижу их всех, ненавижу, ненавижу, вот я вырасту, вот я вам всем устрою, – а потом тонкая грань между – я никто, я ничто, лучше бы меня не было – и – я все могу, я лучше всех, я и весь мир, да какой, к черту, весь мир – я, я, я, и еще раз я…
Иду к нему, вижу рядом с ним новое прошлое, пришитое к нему кое-как, да и само по себе сшитое кое-как, ну кто так делает прошлые, врешь всем, что учился в схоластикуме, когда этого схоластикума еще вообще не было, и что в Таунтауне жил, тоже врать не надо, его уже сто раз снесли к тому времени. И вообще…
Подхожу к нему, ну что, не узнаете, я же…
– Вы… вы…
Бледнеет, шарахается, как чёрт от ладана, выхватывает у кого-то из охранников блестящий глок, выпускает в меня всю обойму – невольно смеюсь, как будто можно вот так просто убить прошлое…
– Ну что же вы так со своим прошлым, а? – слышится голос человека, доставившего меня сюда, – да, дамы и господа, позвольте представить вам прошлое…