– А как жу!
Кактус и в самом дело схож с косматым и растрёпанным медведем, только малость хром. А после удара молнией так и вообще обрёл силушку неимоверную. С ним спорить, как говориться, себе дороже. Однако Степаныч умеет обходить углы… отыгрывается на другом участке… и на участке дипломатии, конечно. А на каком участке ещё – посмотрим-увидим… что он там придумает на сей раз? Опять хохму или что посерьёзней…
Угнаться за Степанычем, если тот хорошенько подденет, Кактус всё равно навряд ли сможет… Но пока с рук сходило: ограничивалось вопросом:
– И чего ты каркаешь, Каркади, всё каркаешь да каркаешь. – Это опять в отместку за топтыжку хромого. И вопросов своих не забывает и сам же отвечает, если визави уклоняется. – Ну не зна-аю. Ты говоришь: Бел ус и тэ пэ. А по телику я вижу те же морды с бантиком из губёх – именно тех козлокрадов, арестованных твоим восхваляемым Бел да этим… как его, – следственным комитетом.
– Многим э-эт заметно. Хотя, знаешь, там много подделок… и не ясно мне, кто лепит. Агенты, может?
– Во-оть. Война идёть, агентов не достаёть, – Кактус, как всегда, не собирается вникать в реплики Степаныча, ломит свою правду: – Пока верховный не рявкнет, так и будешь глазеть всю ту же фильму с обещаниями. А там всё сажають и сажають, и посадить не могут. Китаёзы таковских пачками стреляют…
Впрочем, к Степанычу обращались за информацией и другие сельчане – те, кто с инетом не дружил, пенсионеры постарше.
Добравшись до окраин села, Степаныч непроизвольно стал напевать свою обычную песенку:
– По селу, по улице, по улице иду, собираю новости – вся-аку-у лебеду-у… – приостановился, прибавил: – Ерунды, ерунды – цельный воз, надо мне, нужен мне… тепловоз!.. Тым-пым. Гарь – дым. Надо мне продать тын… или фейками начинать торговать?.. всяким хламом, короче. Торгаши вон во все времена живут припеваючи, мы разве хуже?.. Ну вот. Решение созрело. С кого начнём? Естевственно, с Както… Да? А чего? опробуем методу… правда, он может и в глаз заехать… тут важно не забыть: вовремя улетучиться. Но начинать надо? На-адо. Давненько мы его не разыгрывали… Пора, мой друг, пора!
И не откладывая, Степаныч начал готовиться к разговору с Фомичем. Мысленно. И – к своевременному побегу во спасение…
– Вот жена твоя с огороду на базар спозаранку бежит и мчится… м-да, мчится и бежит, – начал сочинять предлог Степаныч, – овощ продать и фрукт. И купить на эти денежки сладенького внучатам. А ты чем занимаешься? Ерундой всякой. И хочу я тебе дельце предложить. Газовый аппарат у тебя йе. А резать им ты уме… хотя бы в уме, кстати, железки всякие? (воображаемый Кактус загнул бровь вопросительно-оскорбительно). Уме-е, значит. Вопрос был риторический, не обижайсь. Но почему не режешь, почему в простое? Потому что у тебя нету железа. А я тебе могу его предоставить. Потому что я нашёл… ты даже не сумеешь предположить, а тем более отгадать, что именно я нашёл.