Второе. У тебя есть человек-агент (агентура! – не хухры-мухры, м-м!) в металлоприёмке? Есть. Он тебе сообщает, как разведчик разведчику, текущие цены на метал, так? А почему ты им не пользуешься? А потому. Нечего предложить. А я, повторяю, кое-чего нашёл. Усёк мыслю?
– Долго будешь комедь ломать?
– А ты уже утомился? Фабулу тебе сразу подай.
– Да.
– Ишь ты какой прыткий.
– Ну и пошёл себе дальше – мимо.
– И пойду. Только смотри, не пожалей.
«Ну, для начала хватит. – подумал Степаныч. – Так сказать, зачин йе…»
И, таким образом, нынешняя прогулка пошла под обоснование и уплотнение предстоящего розыгрыша своего закадычного товарища.
– Прогулка всегда на пользу! – провозглашает он вслух. – Главное, не буксовать. Вперёд и только вперёд. Обстоятельства подскажут дальнейший ход событий… в том числе и как выпутаться.
Что ещё сказать про Фомича-Кактуса?
Собственно говоря, они не были антиподами, Степаныч и Фомич. Однако всё равно спорили почём зря, иной раз до посинения. Почему? А бог его знает. Так же не ясно, зачем Степаныч подделывается под своего дружка и по обыкновению прикидывается валенком (впрочем, даже перед самим собой), то есть говорит на манер простецкого парня с воображаемым даже (отсутствующим то есть в данный момент) визави, и при том изъясняется на суржике: анадысь, пошто, чевой-то и проч. Лет тридцать назад Кактуса шарахнуло молнией, он охромел и на загривке у него вырос горб средней величины, и в связи с этим он бросил пить. К тому же, с той же поры, он всё размышлял на разные прикладные темы. К примеру, гнал вот такую лабуду. Для чего люди сами себе делают вред? И не мог понять. Вот, скажем, политики, в планетарном масштабе. Для чего они друг друга дурят (а в целом всё земное народонаселение)? При этом изображают детскую невинность. Геополитика такова? Ну, переделайте. Переустройте. Неужели не ясно, со стороны глядючи, видно ж, как на ладони при ясном солнышке. Все эти умники с их вечным бредом. Да, конечно, людишки слабы и пускаются во все тяжкие ради жратвы и пойла, и всяческих побрякушек. И готовы участвовать во всех нелепых начинаниях, какие только можно изобрести. Но! Бороться нужно тут не с ними, а с причинами, кои порождают всю эту глупистику. Сколько можно бегать по замкнутому кругу? Ну сколько? Ещё столетие, два, три?.. Зачем? Голова ж, в конце концов, закружится. И нажмёшь-таки не ту кнопку, на которую нажимать вроде и не собирался… И ведь что интересно. Всё давным-давно уже описано, нарисовано. И фантастами и киношниками. Так, может быть, имеет смысл подумать, наконец-то: не упразднить ли всех этих политиканов? Раз они думают лишь о своём благе, о продлении своих полномочий и привилегий – о пузе своём, короче. Они ж специально подогревают всю эту мешанину из интриг, лжи, фантасмагорий, дабы-абы сидеть себе в комфорте и вкушать самое вкусное. Словом, чёрт знает что! (Степаныч на сей спич: «А ты, не такой жа? А если докажу? Желудок ты эдакий…»)