Заметив гостя, его крошечные глазки блеснули из черных глазниц.
– П-привет, – пробормотал Патрик.
–– Наконец-то, – прошептал Иван вместо приветствия и посторонился, пропустив гостя в утопленную светом квартиру.
Деньги здесь явно водились. Блуждающему взгляду Патрика явились стены, обитые шелком, длинный гардероб из красного дерева, белый ковер и множество полок лесенкой вздымавшихся к высокому потолку. В дальней комнате – возможно гостиной – виднелся электронный камин.
– Симпатичная квартира.
Иван ничего не ответил. Закрыв входную дверь на три толстенных замка, он с прищуром огляделся и побрел в сторону ближайшей двери, на пороге обратив на Патрика свой изборожденный морщинами и порами лик. Приложив руку ко лбу козырьком, укрываясь от слепящего света торшеров без абажуров, расставленных на каждом шагу, Патрик последовал за негостеприимным хозяином.
И застыл, когда бегло осмотрел новую просторную комнату.
На вид это была то ли столовая, то ли комната для переговоров: огромный стол – размером с однокомнатную квартиру самого Патрика, – кожаные кресла и плазменный телевизор.
(Но, похоже, чувака совершенно не интересовало, что показывают по ящику.)
Широкий плоский экран диагональю минимум шестьдесят дюймов был полностью покрыт листами газет, удерживаемых на месте при помощи скотча. А когда спала растерянность и Патрик повернул голову, то увидел заклеенные дверцы шкафов, расположенных у стены. Дорогая квартира безумного параноика.
Зазудели уголки губ. Патрик тихо напомнил себе, что каждый имеет право на оригинальность, и попытался не улыбнуться. Впрочем, наконец подтвердились его давние подозрения, что толстосумы – весьма гнусный народец. Впечатление, которое хорек-миллионер произвел полгода назад, театральной маской скрыло все странности, выставив напоказ образ вечного победителя и примера для подражания. Как будто ему было предписано соблюдать некий кодекс, требующий вселять в умы обывателей смущение и трепет перед баснословными состояниями.
Устроившись в кожаном кресле, Иван предложил сесть рядом с ним. Патрик немного помялся: было страшно даже представить, что мог предложить этот безумец. И ведь ещё на что-то надеялся… А, к черту! Он уже погряз в болоте долгов, – теперь перед ним шанс из него выбраться. Если продолжать постоянно трястись, то так и останешься на самом дне.