Мать не знала этого. Она знала только один путь – тот, которым шла сама. Она не догадывалась, что на этом пути она растеряла все. Если бы она увидела это – она сошла бы с ума. Она не знала, что уже давно стала сумасшедшей. Как все…
Она сидела на балконе. И смотрела вдаль. И вдруг ее охватило странное чувство – она летела. Она видела этот Мир таким большим! Она могла охватить его внутренним взором, наполниться им и лететь! Ее легкие расширялись в этот момент, она становилась такой большой внутри себя и видела, как летит над этим пространством!
Она посмотрела вокруг. Постаралась посмотреть простым взглядом, как всегда смотрела с высоты своего третьего этажа. Да, все совсем, как всегда.
Она снова чуть подняла взгляд и посмотрела чуть вверх и вдаль… и снова полетела! Она чувствовала, как стремительно неслась сквозь пространство… и продолжала сидеть на пороге своего балкона.
И в этот момент она подумала, что, видимо, так и совершаются самоубийства – человек считает, что, шагнув вниз, полетит. Сначала идет ощущение полета, а затем желание испытать этот полет.
Ей стало не по себе. Что это было? Мираж? Восторг смерти? Восторг перехода из бытия в… в бытие? Другое бытие. В бытие, где нет мира вещей.
«Да, не все самоубийцы совершают самоубийство с горя. Есть еще желание, осознанное желание попасть прямо сейчас в тот другой мир, о котором мы знаем. Восторг „небытия“. А ведь в том „небытие“ как раз и есть самое наше настоящее Бытие. Надо только отделиться от тела».
И все-таки больше ей не захотелось испытывать судьбу. Она постаралась вернуться на землю. И вернулась. И посмотрела вокруг.
Воздух был чист и прозрачен. На детской площадке играли дети. На скамейке под девятиэтажным домом напротив сидели обыватели и обывательши и чесали языками. По двору бегали собаки. Бомж копался в помойной бадье. Совсем юное создание с милым личиком и ладненькой попкой шло бодренько по тропинке, повесив сумочку под мышку, и курило сигаретку. Джинсы обтягивали попку, маячка обтягивала грудку, пупок сверкал между поясом джинсов и краем маечки, и демонстративная сигарета выглядела совсем неуклюже и пошло в ее руке. Все напоказ.
«Все напоказ, – подумала она. – Боже, как все это противно! Как все это надоело! Куклы напротив и кукольная, убогая дешевка вместо жизни. Как все надоело. Как все надоело».