Блуждая по лесу и пытаясь осознать всё произошедшее со мной, я принял решение, что в Сакаи больше не вернусь. Этот город выплюнул меня, как только я появился на свет, матери я тоже был не нужен, хотя уже и не был существом, которое она родила. Кайто не говорил, что мне надо забирать умерших только здесь. Я волен распоряжаться своим временем, как захочу, за исключением моментов, когда речь идёт о препровождении на путь. Первой моей целью было попасть на корабль, коих в порту было множество, неважно, куда плыть, свою дорогу я найду. Встреча с Хаджиме изменила всё. Я пробрался на судно, идущее в Индию, мой маршрут лежал в земли Греции и Рима. Я странствовал, добросовестно выполняя возложенные на меня обязанности. Это были разные люди: в большинстве своём ничем не примечательные, но попадались и персонажи, чьи истории были из ряда вон выходящие. Всех особенных я запомнил и как сейчас вижу их и ощущаю в себе. Обычные души я тоже не забыл, эмоции от них менее яркие, я благодарен им за то, что они были со мной в моменте. Однако эти увлекательные истории я расскажу в другой раз, мой друг. Сейчас важно, только как я оказался в Санкт-Петербурге, у своего подопечного балбеса.
В Россию меня притащил из Франции один из слуг Петра I. Люди тянутся к нам, котам-демонам, мы обладаем особым магнетизмом, да и я был не против – вонючие улицы Парижа мне порядком осточертели. XVIII век не был приятным для России – жестокий и беспощадный: стрелецкие бунты, дворцовые перевороты. Пётр пытался изменить страну, а мне не было до этого дела. Я выполнял свою работу, ну и трескал от пуза – при дворе всегда было чем поживиться.
Ушла эпоха, а я продолжал жить, даже свыкся с морозами. Самым тяжёлым периодом для меня оказалась ленинградская блокада – много душ, много работы. Но и про себя не стоило забывать, гулять по городу было небезопасно. Вот ирония судьбы – бессмертие не подразумевает под собой неуязвимость. Конечно, шесть жизней из девяти были ещё при мне, но этим ресурсом не стоило пренебрегать. Годы шли, менялись люди и время. Наступила оттепель… И вот – он, апогей цивилизации: сотовые телефоны, компьютеры, генная инженерия и прочая лабуда. Пищу стало добывать тяжелее, человечество ожесточилось, его не интересовало ничто, кроме него самого.