– Это… я? – прошептал настоящий Кайто.
– Ты. Тот, кем ты стал после ее смерти. Смотри.
Тень-Кайто повернулся. Его глаза были пусты, как экраны выключенных телевизоров. За столиками сидели призрачные посетители. Один мужчина пил коктейль, который менял цвет с каждым его глотком: синий – память о первом поцелуе, алый – ссора с отцом, серый – день, когда он забыл имя своей собаки.
– Они пьют то, что потеряли, – сказал Нобу. – Но не могут насытиться.
Тень-Кайто подал женщине у окна бокал с дымящейся жидкостью. Когда она пригубила, по ее щеке скатилась слеза, превратившись в жемчужину.
– Почему они здесь? – спросил Кайто, чувствуя, как его собственное горло перехватывает.
– Потому что ты позвал их. Твоя тоска – магнит для таких душ.
Внезапно тень за стойкой подняла голову и посмотрела прямо на Кайто. Губы шевельнулись: «Ты вернёшься. Все возвращаются».
– Пора уходить, – зашипел Нобу, шерсть на его загривке встала дыбом.
Но Кайто уже шагнул к стойке. Рука протянулась к тени – и в тот же миг бар взорвался звуками. Заиграл саксофон, такой же, как в ночь, когда Юми танцевала на кухне. Тени застыли, а потом начали кружиться в медленном вальсе, их тела расплываясь, как акварель под дождем.
– Юми! – крикнул Кайто, но его голос утонул в музыке.
Он бросился к двери, толкнул ее – и оказался в переулке, которого не было секунду назад. Стены домов здесь были сложены из виниловых пластинок, их бороздки мерцали серебром. В центре переулка стоял старик в котелке, ловя что-то в воздухе сачком с ручкой в виде скрипичного ключа.
– Сны, – пробурчал он, не глядя на Кайто. – Самые вкусные – те, что забываются на рассвете.
В сачке билось светящееся облачко. Старик запихнул его в стеклянный шар и поставил на полку, где уже стояли сотни таких же. Внутри шаров мелькали обрывки лиц, голосов, запахов: девочка смеется на качелях, мужчина разбивает часы, женщина пишет письмо, которое никогда не отправит.
– Не трогай, – предупредил Нобу. – Это не твои воспоминания.
Но Кайто уже протянул руку к шару, где мелькнул силуэт Юми в платье с подсолнухами.
Прикосновение было как удар током.
Они в парке. Юми кормит уток, смеется над тем, как одна из них крадёт хлеб у воробья. «Смотри, Кайто, они же как мы!» Она поворачивается, и в глазах – тот самый свет, который он пытался забыть. «Мы тоже боимся остаться голодными».