Хорошо, что еще не было дождей, думал я, слушая треск радиометра. Навигатор висел у меня на шее и когда я на него в очередной раз взглянул, то понял, что я подхожу к следующей аномалии. Чтобы не терять время даром, я уселся на покрытый мхом гранитный валун, достал полевую книжку и начал писать – координаты, азимут, по которому дальше пойду, радиоактивный фон и все, что было вокруг меня. Покурив напоследок, я одел накомарник, вытащил компас, посмотрел на ориентир и встал с гранитного валуна. Теперь я чувствовал себя ходячим компьютером с прибором: – мне надо было найти эпицентр аномалии и опробовать ее. Ни на другие мысли у меня просто не было времени – я превращался в автомат.
Я шел по сети, которую уже разбил в своей голове – профили были около трёхсот метров, а расстояние между ними было пятьдесят метров. Это была стопроцентная методика обнаружить парой профилей аномалию. Когда я прошел первый профиль, то сразу нашел увеличение радиоактивности. Вышел в фон, и пошел на второй профиль. На нем было такая большая радиоактивность, что я понял, – дальше ходить по профилям не было смысла: – надо было отыскивать эпицентр. На большой сук я повесил рюкзак и стал ходить короткими профилями – метров по двадцать, отмечая максимумы клочками бумаги. Когда я закончил, то картина гамма поля уже была в моей голове. Чтобы ничего не забыть, я уселся на камень и начал писать все, что я видел – координаты, значения гамма-поля и значение его в эпицентре. Когда я закончил с писаниной, то достал геологический молоток и осмотрелся – где бы мне начать колотить по гранитным глыбам и набрать пробы в мешочки.
Самая большая радиоактивность была у огромного гранитного валуна: – там радиометр просто зашкаливал на всех диапазонах . Наверное, там и находиться моя будущая государственная премия: квартира в центре города, пляж на Большом рифе и всеобщее уважение со стороны начальников геологической экспедиции. Помахивая молотком, я подошел к валуну, сел около него и достал сигареты – впереди была тяжелая работа, и я не собирался отвлекаться на всякие мелочи, вроде сигарет.
Было хорошо: надо мной махали своими ветвями высоченные сосны, а со стороны реки доносилось журчание воды, которая преодолевала очередной перекат. Если бы не работа, можно было сделать нехитрую удочку и, привязав сделанную мной тут же муху, наловить ведро хариусов. Потом их слегка посолить, наесться вкусной строганины и уснуть до самого вечера. Но с этой работой на рыбалку времени не было, и оно было просто драгоценное, это время. Я утешил себя тем, что потом отведу себе душу на Большом коралловом рифе, а сейчас надо было работать, работать и работать…