Воздух был густым, словно сотканным из расплавленного янтаря. Алексей медленно повернулся, впитывая каждую деталь. Город из стекла и теней возвышался перед ними, его шпили пронзали небо, где плыли три луны – синяя, зелёная и та, что отливала цветом запекшейся крови. Их свет переплетался, создавая на мостовой узоры, похожие на древние руны. Где-то в вышине, подобно исполинскому оку, мерцал портал – тусклое отражение их покинутого мира.
– Здесь заканчивался мой последний сон, – прошептал Алексей, касаясь пальцами виска. Воспоминания накатывали волной: он бежал по этим улицам, преследуемый тенями с глазами-звездами, а в конце пути… Что было в конце? Лицо Лизы, искажённое ужасом, и крик, от которого трескались стены.
Лиза стояла неподвижно, её плащ колыхался, будто живой. Трещина на щеке пульсировала тусклым светом, напоминая о расплате за вмешательство.
– Врата рядом, – её голос прозвучал как эхо, рождающееся одновременно из всех уголков пространства. Она указала вперёд, где между двух стеклянных обелисков висела арка из переплетённых световых нитей. Они пульсировали, словно вены, перекачивающие вместо крови звёздный свет. – Но если вы пройдёте, обратной дороги не будет.
Виктор сжал кулаки, пытаясь заглушить дрожь. Его руки светились изнутри, золотистые искры бились под кожей, как пойманные в ловушку светлячки. Он поднял ладонь перед лицом, и в её отражении увидел не себя, а тень с множеством щупалец, шевелящихся в такт его дыханию.
– Я… не могу, – выдавил он, отводя взгляд. Голос сорвался на полуслове, словно кто-то сжал горло. – Мой мир… Там осталась Марта. Мои исследования. Всё, что я… – Он замолчал, сглотнув ком в горле. Внутри клокотало противоречие: рациональный ум кричал, что это галлюцинация, но запах озона, холод, пробирающий до костей, и эти чёртовы руки – всё было слишком реально.
– Твой мир – клетка, – Лиза шагнула к нему, и земля под её босыми ногами замерцала, как экран со сбитой настройкой. – Но ты сам её сторож. Ты годами строил стены из формул и микроскопов, лишь бы не видеть, что скрывается за занавесом. – Её слова падали, как лезвия, вскрывая старые раны.
– Заткнись! – Виктор отпрянул, наткнувшись на холодную поверхность обелиска. Стекло под пальцами затрещало, выпуская из трещин клубы чёрного дыма. – Ты не понимаешь… Я не хочу стать как она! – Он кивнул на Лизу, в глазах мелькнул детский страх – тот самый, что остался после исчезновения матери.