Очередное утро в Белом Ките - страница 3

– Там у тебя… – У бледной девушки расширились зрачки и участилось дыхание.

Я непроизвольно посмотрел на плечо и, как ожидалось, ничего не увидел. Думал, правда, может, волосинка какая-нибудь, ну или муха на пару секунд присела, а затем сгинула. Но даже если бы это было то или иное насекомое, почему она продолжала так неустанно пялиться? Я взглянул в её округлившиеся глаза, и мне даже показалось, как один её глаз следил за тлеющей сигаретой, а другой продолжал пристально таращиться на моё плечо.

– Там… там… па… – проглатывала слова худощавая девчонка, – там паук.

В её голосе не было страха, скорее какая-то отчуждённость, как будто она выдавливала это, пребывая в глубочайшей прострации.

– На моём плече паук? – задал я довольно глупый вопрос, ведь шизофреников я уже повстречал немало. – А он прям большой?

– Ага, – лениво кивнула девушка. – Такой большой… ползёт… по тебе.

– Ничего страшного, – пожал я плечами, – я совсем его не боюсь.

Выкурив горькую сигаретку, я спокойно вышел из курилки. Мне было, грубо говоря, в падлу объяснять бедной девочке, что никакого паука на мне не было и что всё это симптомы её заболевания. Скорее всего, эта девица совсем недавно к нам поступила, и поэтому «отуплен» ещё не успел превратить её в бесцельно бродящего по коридору дохлика с безбожно размытым зрением. Ей это всё ещё предстояло пережить, и, когда придёт время, китовый желудок обязательно переварит её с костями.

А я могу лишь надеяться, что больше не пересекусь с ней в мужской курилке. Она всё-таки очень сильно подпортила мне моё уединение, и не только своим присутствием. Это может показаться странным, но тот паук… После её слов я почувствовал его. Почувствовал, что он рядом. Только не на плече. В голове. Словно та тварь карабкалась по моему мозгу, плела свою липкую и мерзкую паутину. Ощущение было настолько яркое, что весь день до самого отбоя каждая волосинка на моём теле стояла дыбом.

Нередко Белый Кит выплёвывает переваренных пациентов, но его неуёмный и перманентный аппетит никогда не позволит какому-то там голоду его обогнать. И поэтому, выплюнув изглоданные кости, он сразу же поедает новых, свеженьких и мясистых людишек себе на радость.

Так случилось и сегодня утром. Отшлифованный месячной нейролептической диетой, молодой двадцатишестилетний паренёк со стеклянными глазами и кривой ухмылкой активно заправлял свою бывшую койку и деловито паковал личные вещи. Счастливая новость для него: Кит его переварил, а значит, он выписывается. Но койка долго не пустовала. Буквально спустя пару часов притащился старый мужчина в сопровождении старшей медсестры. Его костлявые руки дрожали, словно тоненькие ветки клёна на ветру. (Я даже удивился тогда, как он вообще удерживал в руках такую забитую вещами сумку.) А во рту он энергично пережёвывал какую-то воображаемую жвачку. Нетрудно догадаться, у деда уже давно поплыли мозги. Ну и ладно. У Кита нет особых предпочтений в еде, он неприхотливый едок.