Внезапно послышался еле различимый женский голос позади:
– Тебе тоже разрешили?
Я резко повернулся, не скрывая безмолвного удивления.
Там, в углу, стояла невысокая девушка. Мне сразу бросились в глаза её костлявая фигура и растрёпанные чёрные волосы. Белая заляпанная футболка, висевшая на ней, как на вешалке, чуть ли не сливалась с такой же белой кожей, а её бледой лик словно был изображён на холсте художником, вдохновившимся словом «тоска».
– Как ты здесь… – процедил я, стараясь сформулировать в голове наиболее тактичное замечание.
Сначала я хотел возмутиться, а затем позвать медперсонал, но, посмотрев ещё раз на её немощную позу, резко передумал. Её жалостный вид отпугнул меня от идеи начинать какие-то больничные разборки. А тем временем девушка просто смотрела на меня с безмерным равнодушием, не подавая никаких признаков беспокойства. И смотрела она на меня так долго, будто хотела, чтобы эта неловкая пауза затянулась как можно сильнее. Далее она достала из кармана сигарету, прикусила её зубами, а затем подожгла зажигалкой.
– Я думал, в женской половине отделения тоже есть своя курилка, – прервал я гнетущую тишину.
– Там есть всякие… – начала девушка, – ну… мне здесь больше… нравится.
Её голос был ужасающе осипшим, словно всю ночь она отжигала с подругами в захолустном пабе, где раздают бесплатную выпивку за спетый шлягер. Язык, как и у многих пациентов, принимающих тяжёлые нейролептики, сильно заплетался.
– Тебе дают ортодрафен? – поинтересовался я, сам не зная зачем (я до этого никогда с девушками не знакомился?).
Она лениво кивнула.
«Ну, это было очевидно», – подумал я тогда. Здешний «отуплен», как его называют многие пациенты, – визитная карточка китового пуза. Любят психиатры его назначать и от маниакальной депрессии, и от тревоги, и от шизофрении. Да я и сам его принимал. Уже, правда, не помню когда и в каких дозах.
– А как тебя зовут? – решил я всё-таки познакомиться со своей партнёршей по курению.
В ответ она просто молча продолжала курить. Порой она затягивалась так сильно, что довольно длинные кусочки пепла падали к её ногам.
– Ладно, если не хочешь разговаривать, то не буду тебя тревожить. – Я тотчас захотел махнуть рукой и спешно покинуть курительную комнату.
Не успел я подойти к урне и потушить сигарету, как боковым зрением поймал тоненький указательный палец, направленный на моё правое плечо.