– Хорошо. На этом предлагаю закончить сегодняшнюю встречу.
Павел первым встал из-за стола, подавая сигнал остальным участникам разговора, но у двери задержался, чтобы дать гостье выйти первой. Он официально пожал руку Гузель, убеждая себя, что делает это исключительно из соображений делового этикета, а не потому, что ему нестерпимо захотелось прикоснуться к этой девушке. И прикоснувшись он почувствовал, как в сердце его будто поразил электрический ток – настолько приятным оказалось это рукопожатие.
Волнение первого дня на новой работе растворилось в потоке событий. Офис, производство, новые знакомства, новые дела – всё крутилось вокруг Гузель в сумасшедшем ритме, и всё нужно запомнить, со всеми познакомиться, для всего найти своё место в этой сложной динамичной системе, живую “фотографию” которой она старалась запечатлеть в голове. Практически весь день Гузель провела с Павлом – своим новым боссом, – и везде, где они ни появлялись, Гузель ощущала, что пульсация жизни вокруг и пульсация крови в жилах Павла бьются в унисон. Создавалось впечатление, будто он знал каждого сотрудника в своей фирме по имени, и прямо по ходу экскурсии, устроенной для ознакомления своего нового зама, решал тысячу небольших, но таких важных для каждого, с кем встречался, дел, отвечая на вопросы, вникая, подсказывая. Гузель любовалась и одновременно восхищалась воплощаемой в этом молодом ещё, в общем-то, мужчине волей, властью, мощью полного контроля над ситуацией. Павел излучал энергию и рассеивал её вокруг себя, так что все сотрудники, попадающие в зону действия этой энергии, буквально на глазах преображались – светлели лицами, становились увереннее и энергичнее. И в стуке машин на производстве, и в стуке клавиш клавиатур в офисе, и даже в стуке своих каблуков Гузель, казалось, слышала теперь стук сердца Босса.
В том же ритме прошла вся первая неделя. Гузель была уверена в себе – отлично выглядела, прекрасно ориентировалась во всех задачах, с которыми сталкивалась. Работа давалась легко, будто она уже много месяцев являлась частью фирмы. Вообще, всё шло настолько прекрасно, что сама мысль о том, что Гузель может с чем-то не справиться, может в чём-то не подойти на роль заместителя директора, что может не пройти испытательный срок, казалась ужасной. Но девушка не отгоняла её. Испытательный срок – такая же реальность, как паркетный пол под ногами в офисе и железные фермы мостового крана в цехе, и Гузель старалась максимально хорошо делать свою работу. Не ярко проявлять себя, привлекая внимание к незначительным ежедневным достижениям, а буквально становиться неотъемлемой частью того многоликого живого организма, с которым знакомил её Павел. Гузель уставала, к вечеру буквально валилась с ног, но анализируя, сколько всего она успела сделать за день, испытывала каждый раз глубокое удовлетворение, и удовлетворение наполняло, окрыляло, дарило радость и вкус жизни. И как-то незаметно для себя Гузель влюбилась в дело, которым занимается, влюбилась в фирму. А ещё она почувствовала, что влюбилась в Босса. “Нет-нет, – уговаривала она себя, – он классный – это правда, и мне он нравится, как мужчина, но я не могла в него влюбиться, ведь он же Босс, и это недопустимо. Я просто без ума от своей новой фирмы, а Босс – воплощение её, и я просто переношу свою любовь к работе на личности”.