Первый стражник расстроено поморщился, погладив рукой свой гладковыбритый подбородок, и уточнил с надеждой:
– Может, кто-то иной сможет внести сумму?
В ответ я лишь выразил всем видом сожаление то ли для него, то ли для самого себя, а сам, всё то время, что шёл разговор, судорожно бегал глазами, пытаясь найти хоть какую-то лазейку вокруг. В голове неостановимо крутилась мысль: «Неужели мне суждено вот так, вытерпев всё, сгинуть!»
– Тогда, – наконец вымолвил стражник, – не станем усложнять друг другу жизнь. Согласен? – впились его глаза в меня. – Будешь себя спокойно вести, а мы уж замолвим за тебя словечко, – подмигнул он мне, всё также не отрывая взгляда.
Сказанное нисколько не убедило меня. Когда-то, когда жизнь ещё не вынудила перебраться в этот злополучный город, мне также заявили, что не останусь без крова. А потом взяли да присвоили абсолютно всё, даже инструменты. Якобы в уплату накопившихся долгов. Сейчас пахло тем же. Стражники стремились лишь избежать мороки, не более. Но я, конечно, отвечал иное:
– Лишь хотел еды. От всего сердца готов возместить всё трудом. Зла никому не желаю и молю лишь о милосердии, – стараясь как можно спокойнее говорить, протянул я руки вперёд так, чтоб держать их на виду, как бы подтверждая тем самым свои слова.
– Конечно, мы понимаем, – ответил стражник, тем временем оба моих преследователя с видом настороженного дикого зверя принялись продвигаться ко мне, вытаскивая на ходу верёвку для связывания рук.
Шагнув им навстречу в облике абсолютной невинности и покоя, когда на самом деле внутри так и колотилось сердце, я протянул суму с хлебом правому от меня солдату. Цель была проста – на миг занять его руки. И стоило этой передаче случиться, как последовал рывок. Бросок всем телом, нацеленный на соседа с той единственной задачей, как пошатнуть или сбить с ног. Удар пришёлся стражнику в грудь. Это был предел силы, которую я ещё имел возможность вложить.
Однако результат оказался не столь грандиозным, как я себе воображал в миражах ума. Мне удалось лишь на самую малость оттеснить противника, бывшего гораздо крупнее и массивнее, да и нисколько не испытывавшего недостатка в еде. За такую неудачу пришлось сразу же поплатиться вцепившейся в моё запястье рукой. Планируемый прорыв не удался. Завязалась борьба.