Сегодня Светоч представит миру Пятого дитя-люмо.
Её форма идеальна, а аккуратный слой из пламени магнитом притягивает самые жаркие молитвы души. Сколько икон сместило изображение Светочи, сколько песен и картин она создала… Сколько покорила людей. А ведь сейчас на их глазах пишется новая глава Хроник! Сердца бились в такт лёгкой пульсации, чтобы хоть так стать ближе к внеземной энергии, что помогает планете выжить.
И только один человек сегодня брезгливо поморщился и попытался отогнать усиливающийся в ушах звон.
Сегодня шатёр мэра Москвы посетил представитель избранных. Зейн проверял свой внешний вид и наказывал Луису, чтобы тот сделал как можно больше фотографий и видео. С их места открывается лучший обзор. Несколько фигур-охранников герр Циглера сидели в масках и капюшонах, молчаливо дожидаясь начала.
Журналист с федерального канала закончил перерыв и в прямой трансляции продолжил съёмку.
– Россия готовится к началу избрания! Вся страна затаила дыхание. Граждане и весь мир хотят поприветствовать нового члена команды, что будет сражаться за мир и покой на нашей планете.
Камера сняла серьёзный лик мэра и как его гость снимает пальто.
– Герр, Светоч усилила пульсацию. – Луис протёр очки, не отрывая взгляда от сферы.
Все заметили изменения. Зейн облизнулся и вышел из-под навеса, раскрывая ладони к небу. Он готов. Всю жизнь был готов!
Шар легонько задрожал, и вибрация прошлась по воздуху, окутывая тёплой простынёй, словно бельё только что сняли с батареи.
– Началось! – восторгался Макар.
– Неужели! Мы увидим… – глаза Лины намокли.
Боковым зрением она приметила, что Аника тряслась и судорожно глотала воздух, словно страшилась чего-то. Лина испытала искреннюю жалость. А ведь именно она получила неизлечимые раны в недавней трагедии. Но магия, как бы она не действовала, сейчас излечивала её изнутри. Зато Анике волшебство не мило. И это сильно напрягало. Даже обижало!
Аника в громоздком пуховике уже развернулась и хотела было сбежать куда подальше.
– Эй, ну чего с тобой? – спросила Лина подругу.
– Н-не знаю… Холодно и больно… Тут! В груди! – посиневшие кончики пальцев сминали куртку, стягивали её прочь. Аника стиснула зубы и с ужасом уставилась вверх. – Как страшно… Что? Кто вы?
– Ты чего? – Макар не на шутку напрягся. – Лин, у неё приступ?