Камень начал трескаться, выбрасывая в воздух чёрный дым, густой, словно живая тьма. Его вибрация заполнила пространство, а символы на монументе ожили, излучая свет, который прожигал реальность. Улица, город, сами небеса стали таять и искривляться, как будто мир впадал в сон, где не существует границ между возможным и невозможным. Из монумента потянулись щупальца, извивающиеся, как разорванные линии пространства. Путник почувствовал, как его собственное тело становится частью этой тьмы, теряя форму и вес.
В момент, когда всё вокруг обратилось в хаос, его взгляд вновь упал на книгу. На последней странице, как вспышка, открылся символ, который он видел раньше – круг, окружённый семью острыми линиями, перекрещенными в безумной симметрии. Этот знак светился, словно огонь, выжигая его разум. В этот миг он понял, что знак – это не просто печать, а портал, врата в то, что находилось за пределами человеческого понимания. Город исчезал, будто никогда не существовал, а он, последний свидетель, чувствовал, как становится чем-то иным.
Когда всё стихло, он оказался один, посреди забытого пустыря, где не осталось ничего, кроме тишины и следа на его руке – того самого знака, который теперь пульсировал, напоминая о том, что он открыл и что никогда не сможет закрыть.
Глубина сна
Я всегда считал сны местом, где реальность и абсурдность пересекаются без противоречий. Казалось, именно здесь разум становится бессильным перед чудесами и кошмарами, порожденными подсознанием. Но никогда прежде я не подозревал, что этот зыбкий мир способен стать настолько реальным, что он вытеснит саму жизнь. Всё началось той ночью, которая должна была стать обычной, но стала чем-то совершенно иным.
Уже засыпая, я почувствовал странное покалывание где-то за пределами понимания. Будто тонкая нить протянулась ко мне из глубины неизвестного. Веки сомкнулись, и я оказался на гладкой дороге, которая простиралась в бесконечность. Её поверхность напоминала отполированный мрамор, но была на удивление тёплой, словно живой. Серое небо окружало всё пространство, лишённое горизонта, а воздух, плотный и влажный, висел неподвижно, как будто затаил дыхание. Дорога звала вперёд, и я подчинялся её зову, даже не пытаясь сопротивляться.
Вскоре впереди возникла арка, возвышающаяся в безмолвной грандиозности. Она казалась высеченной из одного монолита, чёрного, как звёздная бездна. Её поверхность была покрыта узорами, которые пульсировали в такт чему-то, что я не мог определить. Линии, извиваясь, будто жили собственной жизнью, вызывали странное чувство, будто я не смотрел на них, а они изучали меня. Я шагнул вперёд, и в тот же миг мир за аркой изменился.