– А вот это уже похоже на намеренную симуляцию! – Радостно воскликнул Тимур.
Мы все рассмеялись от души, глядя на растерянное лицо Пуонга. Макс помог ему подняться и усадил в кресло.
– Может хватит на сегодня гипотез и теорий? – Спросил Макс, обращаясь к Юшенгу. – Мы живем здесь и сейчас и какая разница, симуляция это или одна из множеств вселенных? Давайте лучше выпьем за нас, друзья, за жизнь и любовь, потому что только это имеет смысл.
Макс наполнил наши бокалы и мы выпили, поглядывая друг на друга и улыбаясь тому, что мы все еще живем, а не летим в бесконечном пространстве куда-то в неизвестность.
Юшенг смотрел на нас. Ему было грустно.
Гости разошлись глубоко за полночь. Макс уходил последним. Задержавшись у двери, он долго смотрел на меня:
– Хочешь я останусь?
Я помотала головой.
– Не сегодня.
– Позвоню на неделе?
Я поцеловала его в заросшую щетиной щеку, вытолкала в коридор и закрыла дверь.
– Почему не позволила ему остаться? – Спросил Юшенг, когда я вернулась.
Его вопрос озадачил меня.
– Не знаю, подумала, что тебе это может быть неприятно.
– Кристина, это не вызвало бы во мне никаких эмоций. Ты все время забываешь, что я не человек.
Он отвернулся и начал убирать со стола.
Я действительно не беру во внимание, что Юшенг не человек, а машина, которая не способна чувствовать и ошибочно принимаю заученные программой реакции на возникающие ситуации за проявление чувств. Сложно этого не делать, потому что он рядом со мной каждый день, моя жизнь связана с ним неразрывно и принимая любое решение, я думаю о Юшенге и о том, как повлияет на него мое решение. Я заблуждаюсь, оценивая его заботу обо мне, как действие, продиктованное свободой выбора. Это, как сказал Тимур, всего лишь прописанный программой алгоритм.
Я вспомнила о тесте Тьюринга, где он заменил вопрос «может ли машина мыслить» на «сможет ли человек отличить результат действий машины от результатов сознательной человеческой деятельности». Я воспринимаю действия Юшенга так, как если бы он был человеком. Эта созданная мной самой иллюзия ввела меня в заблуждение. Но как бы там не было, чувства мои к Юшенгу, не поддающиеся объяснению, не были иллюзией. Интересно, что сказал бы сейчас братец?
И я начала пить. Я знала, что завтра пожалею об этом, но ничего не могла с собой поделать. Просто мне так хотелось.