Впрочем, как ни странно, моими счастливыми воспоминаниями стали моменты, проведенные с Евой, – мы хохотали над ее идиотскими сочинениями, я восхищалась ее силой воли, позволяющей ей удерживаться от иронии и сарказма в общении с учительницами, мы рассказывали друг другу о нашем прошлом – мне казалось, что я обрела сестру.
Единственное, чего мы никогда не делали, – не строили планов на будущее, потому что вообще не были уверены, что оно у нас есть: Ева все же сильно рисковала проколоться и случайно показать, что ее мышление и сознание не удалось так блестяще притупить, а я была первым кандидатом на попадание в некоторую загадочную «программу утилизации», так как демонстрировала плохие академическую успеваемость и прилежание.
– Мы справимся! – тихо сказала я.
Мы с Евой крепко обнялись – от нее вкусно пахло зелеными яблоками. Я прикрыла глаза и поймала себя на том, что у меня впервые появились фантазии о будущем: я внезапно увидела нас с Евой, преподающих в университете, пьющих кофе после работы, обсуждающих кино на иностранных языках, пишущих стихи и книги…
Я легко сжала ее маленькую ладонь.
– In bocca al lupo![1] – прошептала мне вслед Ева на итальянском. В Интернате нам строго запрещалось говорить на иностранных языках.