– Ты настоящий железячник.
– Кто?
– Железячник
– Да пошёл ты… Вот походишь в зал ещё годик, тогда я посмотрю, как ты будешь шутить.
– Давай, давай, качайся…
– Ты тоже не филонь. А то я смотрю, вы с Виталием только на девок сюда ходите пялиться. Чур, брюнетку в красно-белых лосинах не трогать. У меня виды на неё есть. Усёк?
– Хорошо, братишка, не переживай. Мне вон та рыженькая нравится, которая сейчас соблазнительно приседает со штангой…
– А… Знаю её… Амалия Верховская. Тоже давно ходит. Её всё время какие-то парни на крутых машинках в зал привозят. Бабёнка балованная, не каждому дастся.
– Покачаемся, увидим…
– Ну-ну, привет жене…
– Иди ты.
Амалия медленно приседала с лёгкой штангой перед зеркалом, показывая всем посетителям зала свои правильной формы ягодицы. Сатир смотрел на неё около минуты без всякого стеснения, а она, также без всякого стеснения, наблюдала за ним в зеркале, не переставая делать глубокие приседания. Затем Сатир улыбнулся, кинул на плечо полотенце и пошёл в душ. Амалия проследила в зеркале траекторию его движения и тоже улыбнулась…
По вторникам Каровский проводил в своём архитектурном бюро серьёзную планёрку. Каждый из сотрудников не только говорил о том, что сделал, но и мог запросто выдвинуть любое предложение по дальнейшему развитию компании. Казимир любил инициативных людей и всегда поддерживал здравые идеи. Не терпел он только лентяев и нытиков, всегда готовых найти тысячу причин для того, чтобы не довести до конца порученное им дело. Кроме того, нытики любили разглагольствовать на тему того, что всё плохо, поэтому не стоит делать резких движений и к чему-то слишком сильно стремиться. Лучше двигаться не спеша или вообще топтаться на месте в ожидании того, что жизнь сама позаботиться о достижении результата. Таких работников, если им всё же удавалось проскользнуть в его бюро, Каровский, рано или поздно, увольнял с большим для себя облегчением.
Одарённая всеми женскими прелестями блондинка Кира Шильде, которая занимала должность рекламного агента и связного с общественностью, специально садилась подальше от начальника. Своей позицией в пространстве она как бы говорила Сатиру: «Не думай, что я стану твоей послушной девочкой». С другой стороны, при любом удобном случае она старалась пофлиртовать с ним то красивым жестом, то многозначительным взглядом. Заметив на безымянном пальце Киры кольцо с камушком, Сатир решил не переходить в общении с ней допустимых границ, но что-то подсказывало ему, что сама она давно хочет перейти эти границы и только ждёт подходящего момента.