Ева первой заметила пробуждение Казимира и взяла его за руку. Амалия посмотрела на него сострадательно-заботливыми глазами и ободряюще улыбнулась. Сатиру было стыдно лежать перед двумя такими красивыми и наполненными жизненной силой женщинами без движения, без возможности изъявить им свою любовь, свой мужской восторг. Он хотел спросить, что с ним случилось, но тут же, словно сообщения в телефон, которым не пользовались несколько дней и, наконец-то, включили, на него посыпались воспоминания. Компания, семья, спортзал, Амалия, чудесный секс, неожиданный удар справа… Сатир еле сдержался, чтобы не выругаться от увиденной картины, неожиданно собравшейся из причудливых кусков его расколотого мира.
Он решил притвориться, что снова впал в забытье, но настойчивые поглаживания Евы и завораживающий голос Амалии заставили его открыть глаза и спросить: «Сколько сейчас времени?». Ева сказал ему, что сейчас восемь часов утра. Узнав об этом, Сатир успокоился, как будто вопрос времени был для него сейчас самым важным. К девяти подъехала его любимая блондинка Кира и сказала, что все в офисе желают ему скорейшего выздоровления и что она вполне готова взять на себя обязанности руководителя бюро. Сатир кивнул головой и вымученно улыбнулся. Он знал, что Кира его не подведёт. Когда она уехала, Сатир обратился к жене с просьбой помочь ему составить завещание, но та и слышать об этом не хотела. Её поддержала Амалия, заметившая, что травмы не такие ужасные как он думает, и если не подкачает позвоночник, то через месяц-полтора можно будет выписаться.
Сатир смотрел благодарными глазами на свою мудрую жену и очаровательную любовницу, готовый заплакать от стыда и признательности. Ему хотелось максимально облегчить жизнь этих женщин, оказать им поддержку даже с больничной койки. С этого момента он решил каждую секунду бороться за возвращение к нормальной жизни.
Через два дня Каровского навестили дети. Миранда плакала, видя, что её «лучший папочка» не может встать на ноги. Давид был серьёзным и спрашивал о деталях аварии. Сатир сказал ему, что всё произошло как будто в другом измерении, и Давид изобразил на лице понимание. Дети побыли недолго, но Казимиру их посещение придало сил, так как он ещё глубже осознал свою нужность семье. А ведь было время, когда он задыхался в семейном кругу… Ему хотелось просто жить от женщины к женщине, наслаждаться самому, дарить наслаждение и не строить никаких планов. Он и теперь оставался всё тем же мальчишкой, не уставшим открывать для себя изменчивый мир желаний и чувств.