Мне пора сделать заявление. Громко, убедительно.
Дана Вега – моя!
Но сначала…
Я наклонился, проводя большим пальцем по её нежной щеке. Она спала, её дыхание было ровным и спокойным, не подозревая, что попала в логово монстра. Я прошептал, почти вполголоса:
– Ты не знаешь, на что подписалась, переступив порог этого места, малышка.
Хотя на самом деле никто не сможет спасти её от меня.
Проклятье… Сглотнув ком в горле, я отошёл к окну. Каждый раз, когда я наблюдал за ней, внутри меня возникала борьба.
Я два года держался на расстоянии, скрывался в тени, наблюдая за каждым её шагом и вздохом. Знал все её привычки: какое кофе она пьёт по утрам, какие фильмы любит, как хмурит свой прелестный носик, читая скучную книгу, как сладко потягивается по утрам, как сворачивается калачиком в постели с огромным ведром шоколадного мороженого, когда у неё месячные и её мучают боли. Боже, я даже пытался заставить себя посмотреть эту слезливую мелодраму, «Спеши любить», из–за которой она каждый раз ревела навзрыд, разрывая мне сердце. А ещё её маленький секрет, который она прячет от своего грёбаного старшего брата и от всего мира, кроме Эллы.
Телефон завибрировал, вырывая меня из плена мыслей о ней, о той единственной, что заставляла моё сердце биться чаще. На экране высветилось сообщение от одного из моих людей:
– Всё готово, босс.
Уголки моих губ приподнялись в дьявольской ухмылке. Я уже предвкушал, что сделаю с Паркером. Он пожалеет о том, что прикоснулся к моей девочке. Но времени оставалось мало: снотворное, которое я дал Дане, скоро перестанет действовать.
Подойдя к массивному дубовому шкафу, я достал мягкий кашемировый плед, которым пользовалась Амалия, когда отдыхала здесь. Накрыв свою спящую богиню, я почувствовал, как нежность пробуждается в моём сердце.
Обычно я никого не впускал в своё пространство, но Амалия была исключением. Я доверял ей руководить клубом во время моего отсутствия и пользоваться кабинетом. Она хороший сотрудник, и уже не раз доказала свой профессионализм и преданность, даже зная кто я на самом деле. И что «Ангел» это всего лишь… бзик – её слова, не мои. Впрочем, она была права: это место не было прикрытием для незаконных дел, да и услугами его я не пользовался.
Последние два года, с той самой ночи, как Дана ворвалась в мою жизнь, я не прикасался к женщинам. Как бы в самом начале я ни пытался заглушить её образ, найти забвение в чужом теле – всё было тщетно. Я просто не смог прикоснуться ни к какой другой девушке, а мой член категорически отказывался сотрудничать. Поэтому грёбаная рука стала моим единственным источником утешения.