«Добро пожаловать в родовое гнездо», – пробормотала она, глядя на унылые развалины и чувствуя, как энтузиазм, с которым она покидала город, стремительно испаряется, оставляя после себя лишь тягостное предчувствие. Кажется, тётя Клава немного переоценила её наследство. И кажется, впереди её ждут не богатство, любовь и слава, а тонны пыли, полчища пауков и перспектива бессонных ночей в компании привидений. Что ж, посмотрим, кто кого. Алиса «Ураган» Иванова ещё не сдавалась.
Глава 3: Секреты в пыльном сундуке
Первые несколько дней в «родовом гнезде» превратились в адский марафон по борьбе с пылью, паутиной и прочими прелестями заброшенного жилья. Алиса, вооружившись тряпкой, щеткой и ведром с дезинфицирующим раствором, отчаянно сражалась за каждый квадратный сантиметр особняка, надеясь хоть немного облагородить этот архитектурный кошмар. Мыши и крысы, почувствовав угрозу своим владениям, устраивали диверсии, сбрасывая на нее с потолка пыльные комки и обрывки обоев. Тётя Клава, приехавшая на помощь, лишь подливала масла в огонь своими советами «поговорить с духами дома» и развешивать чесночные гирлянды по углам.
«Что ж, Агриппина Кузьминична, спасибо за наследство!» – проворчала Алиса, отмахиваясь от очередной летучей мыши. – «Надеюсь, в раю тебе живётся лучше, чем мне здесь».
Однажды, копаясь на чердаке, пропахшем пылью, плесенью и птичьим помётом, Алиса наткнулась на старый сундук, обитый потрескавшейся кожей. Замок был сломан, а может, его просто забыли закрыть много лет назад, и Алиса легко открыла его.
Внутри царил хаос. Скомканные старые вещи, пожелтевшие газеты, истлевшие фотографии и… письма. Много писем. Перевязанные ленточками, аккуратно сложенные стопки, написанные разными почерками на разных сортах бумаги. Казалось, что в этом сундуке хранится целая эпоха, забытая и заброшенная, как и сам особняк.
Вытирая пыль с одной из стопок писем, Алиса почувствовала странное волнение. Что-то подсказывало ей, что в этих пожелтевших клочках бумаги скрывается нечто большее, чем просто личная переписка.
Она начала читать.
Первое письмо было написано мужским почерком, торопливым и неровным.
«Дорогая Эмилия, – гласило послание. – Я боюсь… Кажется, кто-то следит за нами. Отец ведёт какие-то тёмные дела, а мать… она всё время плачет. Я чувствую, что должно что-то случиться».