Ярослава любила зиму. В это время она находила отдохновение от летних забот, могла посвятить себя тому, что ей по душе, и просто наслаждаться обществом своих подруг. Чаще всего они собирались у Миланы, чья мать была известной мастерицей по прядению шерсти. Под тихий звон веретена девицы коротали вечера, рассказывая друг дружке всякие истории, обмениваясь новостями и мечтами.
– Вот, говорят, князь Мирослав совсем потерял голову от нашей Ярославы, – шептала Любава, лукаво поглядывая на подругу. – Все ходит вокруг да около, словно лис вокруг курятника!
Милана хихикнула, добавляя:
– Не зря же он ей самый красивый платок подарил! Хотел, наверное, сердце растопить.
Ярослава отмахнулась от них, словно от назойливых мух.
– Да бросьте вы, девочки! Никакой Мирослав меня не интересует. Только время зря тратит.
– Да как же так? – удивилась Любава. – Князь, красавец, богатый… Любая бы на твоем месте уже давно в княжеском тереме жила!
– А мне терем не нужен, – твердо ответила Ярослава. – Я хочу сама решать свою судьбу, а не быть княжеской игрушкой.
И это была чистая правда. Ярославе претили ухаживания Мирослава. Ей казалось, что он видит в ней лишь красивую картинку, трофей, которым можно похвастаться перед другими князьями. А ей хотелось, чтобы ее ценили за ум, за душу, за то, что она есть на самом деле.
– Князь же тебе как конфета, а ты ее отпихиваешь. Ну и дура! – проговорила Милана и показала язык подруге.
Девушки дружно расхохотались, а Ярослава лишь закатила глаза.
– Ладно, ладно, уговорили! Буду я думать о князе… Когда рак на горе свистнет! Лучше расскажите, что нового в деревне? Слышала, у Ивана корова отелилась, да не бычок, а телочка? Вот радости-то будет!
И разговор перетек в обсуждение деревенских новостей. Шептались о свадьбе, о новом урожае, о чудаковатом старике Тихоне, который уверял, что видел в лесу говорящего зайца. Все это помогало отвлечься от мыслей о князе и просто наслаждаться вечером в компании верных подруг.
Зимой, когда полевые работы заканчивались, Ярослава часто помогала отцу в его мастерской. Он был кузницом, создавал удивительные вещи – от простых ложек и мисок до сложных идолов и украшений для домов. Ярослава с удовольствием работала в мастерской отца, продовала товары и училась у отца мастерству.
– У тебя талант, дочка, – говорил Мирон, глядя на ее работу с гордостью. – Руки у тебя легкие, и глаз наметанный.