Один доллар! Кто знает что это такое? Ни один таможенник, ни один философ, ни один миллионер вам этого не скажет. А я знаю. Один доллар – это два пятидесятицентовика. Что же можно приобрести за эти две монеты? Обаяние! Хотя, некоторым этот дар достается совершенно бесплатно, со дня рождения, вместе с фамильной серебряной ложкой. Меня же Господь наградил лишь склонностью убегать из дома, да еще ветрянкой – вот почему мне всегда идет борода. Вот почему обаяние пришлось покупать. И скажу честно – купил я его совершенно случайно. В Сиднее. Дело было так. Я вернулся из Норвегии во Фриско и, едва залечив задницу, поперся в порт – фрахтоваться на французскую «Олимпию». Простым матросом. Я, конечно, мог бы пойти и мотористом и рулевым, но лягушатники не охотно доверяют ответственные посты тем, кто не сюсюкает по-ихнему и требует зарплату в твердых зеленых баксах. Эти квадратные франки, во-первых, не помещаются в карман, а во-вторых, – инфляция. Вон, и Жак Брель, хоть и был бельгийцем, с сожалением признавал, что хуже франка в Европе только лира. Я недавно высаживался на Маркизовых островах и с большим уважением посетил его могилу. Но в тот раз мы шли на «Олимпии» за бараниной. В Австралию. Через три недели уже стояли на рейде Сиднея, а еще через день я, как и положено, спустил весь свой аванс в портовом ресторане. Переночевал в салате из креветок, а наутро потащился в город. Попал на местный рынок. Ко мне сразу же прилипло несколько грязных оборванцев. Совали всякую папуасскую чепуху – деревяшки, крашеные перья, горшки, да всякое дерьмо. А один вытащил из трусов две сушеные головы. Человеческие! Я пригляделся и узнал в одной из них черепушку Рокфеллера. Показал на нее пальцем. Грязнуля запросил десять баксов. Я стал торговаться, сбил до пяти, а когда полез в карман за деньгами, нашел только два пятидесятицентовика. Покупка срывалась, а я так хотел сделать пепельницу из этого черепка! Но помогла полиция – облава на распространителей дизентерии. Папуас кинул мне голову, выхватил из руки две монеты и скрылся.
Ты, конечно, крутой еврей, если сколотил состояние на американской свалке, если заезжаешь в спальню на «Ламборджини» и набил полный рот высшей пробой. Но разве ты умный еврей, если нанял пароход с командой, а сам в одиночку залез в сырые джунгли? Какой-то глиномазый дунул тебе в спину из бамбука, а потом его шалашовка хвасталась перед подружками белой головой.