Но карма настигла мажора. Ещё, через несколько дней, после похорон Светы, его нашли повешенным, в одном из городских притонов.
Но, почему-то, подозрение в расправе пало на сына старого Лаптева. Валера, так его зовут, быстро сориентировался, едва сюжет появился в интернете, не даром, юрист по образованию, собрал все справки и показания свидетелей, что в тот день был на судебном заседании в городском суде. Адвокат он. От него отстали, но взялись за Леонида. И плевать, что шестьдесят восемь. Плевать, что с палочкой ходит. А, что ему ответить, один в пустом доме. Жены, больше нет, дети разъехались после похорон.
– Где был, что делал? – приезжали, задавали вопросы. А потом, вообще, решили увезти в СИЗО (следственный изолятор).
Но, только, с этим, Леонид, был в корне не согласен. И не смотря на свой почтенный возраст, а может быть, как раз и в нём, всё дело, терять-то нечего, да и сколько ещё осталось, жизни той, психанув, тростью проломил голову приехавшему за ним следователю, или, кто он там был? Молодой, наглый, самоуверенный, всё наручниками в руках поигрывал.
Второй, во дворе остался, вот в него и разрядил свою двустволку Леонид. Перезарядил и, следующим дуплетом, расстрелял полицейский УАЗик у ворот.
Распахнул ворота настежь. Сел в свою, не первой свежести «Ниву», и поехал, объехав очумевшего от испуга молодого водителя, в форме, и с мокрыми штанами.
Не гнал, спокойно проехал посёлок. Потом, полями к реке, к месту, где всегда любил побродить по берегам, в тишине, с удочкой. Это место, из своих, знала только Светка. Часто, вместе, тут отдыхали. Иногда, делили его с другими рыбаками и рыбачками.
Вот и сейчас… Светлана стояла на высоком берегу, у самого откоса, и глядела вдаль, на бескрайние леса за рекой. Только платьице светлое плескалось на холодном, поздней осени, ветру. Да волосы обхватывали пушистым шарфом голову.
Леонид, кряхтя, вылез из машины и, ничему не удивляясь, подошёл к ней.
– Свет – позвал он – я же говорил, что скоро встретимся. Я знал, что здесь тебя найду.
Светлана повернулась. Молодая, красивая, тоненькая, как будто и не было пятидесяти прожитых лет. Протянула руку, погладила его по щеке. Теплом не повеяло, да и холодом, тоже. И привычного запаха лаванды не было.
– И, что делать, теперь, думаешь? – спросила она.