– Да, ничего – улыбнулся Лёня – ты со мной, а больше мне ничего и не надо. За Бимкой и Васькой Валерка присмотрит.
(Бим и Василий собака и кот).
– Ты ведь понимаешь, Лёня, я не смогу быть рядом с тобой, долго. Завтра, девятый день, и я должна предстать перед всевышним, если он есть. Я никогда не верила, в эти сказки попов. Но теперь, у меня есть возможность проверить это.
– У тебя есть отсрочка – снова улыбнулся Леонид – ещё тридцать один день. А за это время я решу все проблемы. И присоединюсь к тебе. Нет, не сам, не пугайся. Я постараюсь, что бы это сделали другие.
– Не знаю, не знаю, Лёня – прошептала девушка – а сейчас, прости, не могу долго быть видимой. Но я рядом.
И Света растворилась, тихо и неторопливо, на фоне сереющего вдали леса.
Леонид улыбнулся и встряхнул седой отросшей за последний месяц шевелюрой – эх, Светка, есть ещё порох в пороховницах. Тряхну стариной. А с этими двумя ментами, которых я приложил сегодня, ничего не сделается. У одного башка заживёт, как на собаке. Второй в бронике был. А я дробью стрелял. Но честное слово, попался бы жакан, завалил бы, и рука не дрогнула. Скоты оба. Для них человек, расходный материал и средство наживы. Валера рассказывал о них. И кроме мата, я от него, ничего больше не услышал. Эта парочка на заказ работает. Подставляет, подбрасывает, провоцирует, ломает… вот, с них и начну, с утра. Не верится мне, что мажор тот, нечаянно тебя сбил. Что-то, тут не так, своей задней-песочницей чую. А сейчас костерок разведу, водички вскипячу, чаёк заварю. Ты же знаешь, у меня всегда, всё с собой. И макароны, и тушёнка, мало ли, как жизнь повернётся. Вот и повернулась. А если, уходить, срочно, придётся, так наша с тобой заимка, примет меня. Сорок лет, никто не разорял, думаю и до сих пор цела. А помнишь, как мы набрели на неё?
– Помню… – послышался смешливый голос рядом – за ягодой поехали, заблудились. Вот и выручила она нас, обогрела, накормила. А потом и сами выбрались, когда паника прошла, и тропу нашли. Мы там Машеньку и придумали. А через семь лет и Валеру. Долго у нас не получалось. А ты всё трындил, сына, сына давай. Вот, там, и дали, опять.
Лёня широко улыбнулся своим воспоминаниям. Вспомнил, как три лета баню ставили. Камни из ручья вымывали на печь, как лес валили на сруб. Сколько труда и мозолей. Как медвежонка приручали, не приручили, подрос и ушёл, но и не трогали звери лесные, стороной их обходили, когда голубицу и брусницу собирали, грибы солили, кедр стучали. И сами живность не тревожили, не охотился Леонид. Хоть, ружьё, всегда, с собой было. Эх, любили оба, отпуск проводить в тайге. Не на курортах модных, а вдали от людей, в тишине и покое. И в гармонии с собой и природой. Один раз, друг напросился, отказать не получалось, взяли. Но не дошёл, бедолага, ногу подвернул, пришлось вернуться. Больше, с того раза, никому и никогда, не рассказывали о волшебном своём месте. Зато, Бимка, с удовольствием с ними ездил. Двенадцать уж годков псу сейчас. Хоть и беспородный, но верный, лучшего друга и не пожелать. А до него, овчар был, тоже друг преданный. Но прожил мало, заболел, чего то. Мучился. Унесли, на себе, в тайгу, там и ушёл в чащу, и больше не вернулся. Светка два дня бегала, звала, ревела. Пытались, детей с собой брать, но девочки, равнодушны были к таёжным прелестям, домой постоянно просились. К компьютеру и сотовым телефонам. Валера, вроде бы, и рад был пожить в тайге и лес его принял. Но цивилизация не отпускала, а когда в институт поступил, так вообще, стал отказываться. Всё время у него не было. А теперь и подавно. Семья, работа. Отпуск, Турция и Эмираты.