– Горячка у неё и кашель. Будет предков просить о здоровье родóвичей.
Сергей подумал, что опять будет какой-то языческий ритуал, но женщину привязали к свежему берёзовому столбу и начали обкладывать хворостом.
Очнулся Сергей уже в погребе. Руки и ноги были связаны, а всё тело ныло от побоев. Естественно, он не смог безропотно смотреть как собираются сжечь живого человека, за что и поплатился. Понятно, что ничем хорошим для него это не закончится. Да и жить в этом месте дальше как-то сразу расхотелось. Это что же выходит, любого с кашлем и температурой сразу на костёр? Несколько часов он пытался освободиться от пут, но всё было безуспешно – связали его профессионально. Из сонного оцепенения его вывел голос вдовушки.
– Неждан, Неждан, вставай, бежать тебе надо, – шептала она ему на ухо, разрезая ножом верёвки.
– Ты как? Ты зачем? Тебя же тоже могут… – отбрыкивался Сергей от помощи, понимая, что при таких порядках может грозить этой женщине за такой проступок.
– Да уймись ты, ненормальный! Ничего мне не сделают, если не поймают. А вот тебя, поскольку ты из дружинных, воевода в полдень на суд богов вызовет и убьёт.
– Это мы ещё посмотрим, кто кого, – возмутился Сергей.
– Да послушай! – закрыла она его рот ладошкой. – Даже если так, всё одно тебе не жить. Староста с волхвом не простят, что ты на них руку поднял. А против них никто в общине не пойдёт.
– И что, все до единого с такими порядками согласные, чтоб живьём людей жечь? – возмутился Сергей, растирая освобождённые руки.
– Вот, котомку тебе собрала, – проигнорировала женщина вопрос, сунув ему в руки холщовый мешок с лямками. – Припасы там, соль, сало, горшок для горячего да два ножа. Из того что побольше совню себе сделай, чтоб от собак отбиваться. Верёвки с собой забери – пригодятся, да и чтоб не поняли что разрезал их кто-то.
– Пойдём со мной, – предложил Сергей, укладывая верёвки в мешок.
Он-то понимал, что эту женщину всё равно сделают виноватой. Ведь кроме неё он больше ни с кем из общины так близко и не сошёлся, чтоб рисковать ради него жизнью.
– Куда же я, без детей, – всхлипнула вдовушка. – А с ними не уйдём.
– Не стану обещать, но я постараюсь за вами вернуться, – наклонился Сергей и чмокнул её в губы, морщась от от боли в рёбрах.
– Не вздумай! – приложила она к его губам палец. – Сам сгинешь и нас погубишь. Ступай. Второй караульный скоро с обхода вернётся, тогда уж точно нам обоим несдобровать. И прости меня, Серёжа. Это моя вина, что всё так получилось.