Мама рассказывала, что в жизни бабушка была очень строгой и властной женщиной. Двоих детей в семье растила без отца, а на плечах Натальиной тетушки лежали тяготы старшинства. Но недолго ей пришлось наслаждаться самостоятельной жизнью. В те времена « партия – наш рулевой» обгоняла в процентном соотношении планы предыдущих пятилеток. Всюду пестрели плакаты, призывающие идти « Вперед, к светлому будущему».
Тетушка не увидела ни «светлого будущего», ни будущего вообще. В результате «несчастного случая» по вине крановщика, она осталась под бетонной плитой. Эта трагедия подействовала на несчастную мать странным образом. От прежней суровости не осталось и следа. Она стала беззаботна, и эта беззаботность порой выплескивалась через край. Создавалось ощущение, что с того времени она жила за двоих – за себя и, как говорится, за того парня.
Это теперь Наталья, отдавшая много времени изучению медицинских наук, сопоставив рассказы матери о поведении бабушки, могла утверждать с большой ответственностью – на фоне пережитой трагедии женщина перестала дружить с головой. Наталью больше всего успокаивал тот факт, что если в их семье и случилось психическое отклонение от нормы, то это приобретенное. Так что, с этой стороны она была спокойна.
Наталью интересовали проблемы иного порядка. Если вдаваться в историю их семьи, то оказывалось, что и бабушка одна воспитывала детей, мама не избежала подобной участи.
Сама Наталья, разменявшая третий десяток, все никак не могла найти достойного спутника жизни. Теперь, казалось, он кометой ворвался в ее жизнь. Она знала, что кометы сгорают в атмосфере, и ругала себя за подобное сравнение, боясь, что и ее счастье разрушится, так и не успев толком состояться.
Виктор появился в ее жизни неожиданно. Молодой, красивый парень с широкой, подкупающей улыбкой. Чем не идеал? Была в нем некая притягательная сила. И никуда не деться от этого притяжения. Каждая минута без него – вечность. Каждый миг ожидания – полет в пропасть. Каждое объятие – бездна. Словом, это была первая Наташкина любовь. А может быть и страсть. В этих понятиях она плохо разбиралась. Редкие, но яркие встречи затмевали разум. За это можно было все отдать, да только никто ничего и не требовал.
Наталья не могла забыть, как он смотрел на Лику в первую секунду узнавания. Таким она его не видела – растерянным, неуверенным, и, как будто, виноватым. Словно одним резким движением с него сорвали маску, и он не знал, что делать со своей незащищенностью.