– Это он! – выдавила из себя Лика, медленно приходя в себя, и садясь на прежнее место. – Он опять пришел!
– Боже! Кто – «ОН»? Кто пришел?
– Флибустьер здесь!
– Какой еще флибустьер? Что с тобой?
Лика ничего не ответила. Она залпом выпила стакан холодной воды. Тяжело перевела дыхание. – Надо же такому привидеться!
– Да ты толком объясни, что происходит! – Наталью трясло мелкой дрожью.
– Что объяснять? Глючит меня конкретно. – Зло отозвалась Лика.
– Не пугай меня так. Что случилось? Что за выражения? Я совсем ничего не понимаю!
– Можно подумать, я понимаю! Представляешь, стоит этот Виктор при полном параде, со шпагой, нацеленной прямо на меня, и смеется. Кажется, это с ним я во сне танцевала. Еще подумала, какое лицо знакомое. Тоже мне, красавец нашелся. С ума сойти можно!
– Верю. Глядя на тебя, я сойду с ума раньше. Еще пара таких выпадов, и мои дела закончатся плачевно. – Наталья налила воды. Ее руки так отчаянно тряслись, что она сразу же поставила стакан на стол.
– Тебе-то чего с ума сходить? Тебя по лицу не били. Сначала шпагой в грудь тычет, потом кулачные бои проводит. Гони ты этого мерзавца прочь. Зачем он тебе дался? Смазливый тип, у него же на морде написано – дамский угодник.
– Лика, успокойся, что с тобой?
– Мне не надо беспокоиться. Это вы беспокойтесь. Вам плакать придется. На все ради мужиков готовы, и себя готовы предоставить, и двери дома открыть, и кошелек в придачу.
– Что ты мелешь?
– Я знаю, что говорю. Посмотри, кругом одни пираты. Они не только состояние к рукам прибирают, они души коллекционируют. – Лика в сердцах смахнула со стола стакан. Стакан не разбился, но Лика успокоилась.
Глядя на нее, Наталья невольно подумала о том, что посуды в доме достаточно, а о чем говорила подруга, она так толком и не разобрала.
Интересно, что еще выкинет болезная, и вообще, не страшно ли оставаться с ней под одной крышей? Не приведи Бог, еще что привидится, и будет отбиваться от несуществующего пирата. А если Лика ее примет за того флибустьера? Страх так сковал девушку, что она и дрожать-то перестала. От внимания Лики это не ускользнуло.
– Ты меня принимаешь за умалишенную?
– С какой это радости? Если разок что почудилось, значит, уже и смирительную рубашку готовить? – Однако в ее голосе не было уверенности.
– Меня ты можешь обмануть, но себя не обманывай. Признайся, что боишься!