Увидев дочь, Вера Константиновна, бабушка Валентины, поднялась со стула.
– Я накормила её, сейчас она спит. Я пойду, а ты посиди с ней. Тебе и на работу выходить, дочка. Уже второй день не ходишь. Я нашему председателю объяснила, понятливый мужик, разрешил два дня отгулов, а завтра тебе надо будет выйти на работу. Может доктор разрешит Валюшу уже домой забрать? Ну что она будет тут лежать? А дома и стены лечат, я тут отвар из трав принесла, сейчас-то она выпила немного, проснётся, ещё напои, – говорила старушка, повязывая на голову платок.
– Знаю, мама, я видела председателя на похоронах Вали, он сам мне шепнул, что завтра я должна выходить на работу. Ты иди, я с доктором сама поговорю, – ответила Мария, провожая мать до двери.
– Значит похороны сегодня? Думала завтра похоронят Валентина. Ты ходила? – вдруг услышала Мария голос дочери, когда она закрыла за матерью дверь.
Мария быстро подошла к кровати.
– Я думала ты спишь, дочка. Да, похороны сегодня, вся деревня там. И я зашла попрощаться, ромашек твоих любимых нарвала. Тебе бы поспать надо, Валюша, – нагнувшись над Валентиной и поглаживая её по голове, тихо сказала Мария.
– Хочу уснуть навсегда… – прошептала Валентина.
– Не говори так, дочка! Ты бы Алевтину и Егора видела. На них больно смотреть. Ты подумай, что с нами будет, если ты… если ты вдруг… я и думать об этом боюсь. Может домой поедем? Бабушка говорит, что дома ты быстрее поправишься, – сказала Мария.
– Не бойся, мама, я не стану себя убивать. Я и так уже умерла… вчера утром умерла, – с каменным лицом произнесла Валентина.
– Господи, Валюша! Ну не мучай ты меня, родная. Ладно, я с врачом поговорю, домой пойдём. Идти-то сможешь? – спросила Мария.
– Наверное смогу. Иди, мама, поговори, – ответила Валентина, отворачиваясь к стене.
Мария вернулась через десять минут, Валентина сидела на кровати и собирала свои длинные волосы на затылке.
– Ну что, пошли, дочка, докторша разрешила идти домой. Галина пару дней будет к нам приходить и уколы тебе делать, – сказала Мария, складывая посуду в сумку вместе с полотенцем и ночной рубашкой дочери, которую та успела снять и надеть платье.
Валентина поднялась, но поморщившись от боли, согнулась, ухватившись за низ живота.
– Больно? Давай, я тебе помогу, – сказала Мария, поддержав дочь под руки.