В результате, вопреки людским поверьям и простому здравому смыслу, я выбрала худшее из двух зол. Даже если моя сегодняшняя вылазка не увенчается успехом, вернуться к экспериментам со спиритической доской успею в любой момент.
Кладбище никогда не было для меня простым захоронением мертвецов. В этом месте будто стиралась грань между прошлым и настоящим, создавая единую связку, и за одну из нитей этой связи я хотела сегодня ухватиться. Здесь пахло сыростью и мокрым бетоном с гравием, эти запахи ударили в нос практически сразу, стоило мне прикрыть за собой калитку и оказаться по другую сторону. Все пространство утопало в зелени кленов, сосен и мелких колючих кустарников. В очередной раз возникло ощущение, что растительностью старались скрыть от посторонних глаз то, что находилось на земле и под землей. Через некоторое время сбавила шаг, свернула с гравийной дорожки и переступила через тяжелую цепь между каменными столбами, чтобы оказаться среди могил. После дождя все надгробия потемнели, и более мрачный вид делал их безжизненность особенно заметной по сравнению с живой природой вокруг. Стараясь не споткнуться о торчащие повсюду корни деревьев, одновременно вглядывалась в надписи и даты на плитах, которые возвышались ровными рядами среди мокрой травы и опавших еще с прошлых лет иголок. Почти вплотную к ограждению расположили совсем недавно скончавшихся – их решила пропустить. Отец объяснял, что с едва ушедшими лучше без крайней необходимости не связываться. Их души не до конца оторвались от тела, и по этой причине факт о собственной смерти, скорее всего, после призыва примут очень болезненно. Они буквально могут расстроиться, выйти из нейтрального состояния и попытаться напасть. Увидев на некоторых плитах знаки магически одаренных – небольшой круг с волной посередине, – как всегда порадовалась, что власти в свое время сдержали обещание, и разрешили хоронить их рядом с людьми без дара. Раньше этими знаками специально метили могилы тех, кто при жизни имел дело со всем потусторонним и непосредственно с изнанкой, и даже похороненными они все равно считались проклятыми. Но эти времена прошли давным-давно.
Оглянувшись назад, обнаружила, что уже далеко отошла от калитки. Теперь решила внимательно осмотреться, мимоходом отмечая про себя, что чем дальше я шла, тем сильнее воздух «густел». Чем старше могила, тем явнее ощущается потусторонняя энергия, экзорцисты это всегда чувствуют. Я не успела заметить, в каком разрушенном состоянии находятся надгробия и как сильно они заросли мхом, но по этому ощущению безошибочно поняла, что оказалась в старой части кладбища. От волнения сердце застучало быстрее – я никогда не заходила в самую глубь и не представляла, что там может быть. Все чаще мне попадались могилы со знаком Смерти – линии в виде замочной скважины с кругом посередине. Если у младенца на лбу появлялся такой символ, это означало, что он получил силы непосредственно от самой Смерти. Новорожденный тут же признавался некромантом независимо от того, станет он при жизни пользоваться своим даром или нет. И именно этим символом исторически помечали могилы некромантов. Раньше считалось, что таким способом Смерть выбирает себе служителей, но сейчас большинство склонялось к мнению, что это просто отличительный знак дара без всякого мистического подтекста. При взгляде на эти символы в голове невольно промелькнула мысль о Джее. За те несколько дней с тех пор, как мы виделись в кафе, он написал всего один раз с вопросом, как называлась книга, по которой тогда готовили призыв. Я отправила фотографию обложки, и больше мы не разговаривали. «Наверное, стоит написать ему, если сегодня ничего не получится. Может, он знает другие способы, как поговорить с мертвыми. Или с теми, кого утащило на изнанку. И не забыть его еще раз поблагодарить», – подумала я. После того как он избавил меня от мороков, спустя несколько лет со мной случилось неожиданное – я проспала школу. Кошмары, из-за которых выработалась безотказная до этого привычка просыпаться рано, исчезли насовсем, и это вылилось в двенадцатичасовой сон прямо в учебный день. Мне пришлось изрядно понервничать во время объяснений с учителями и родителями, а еще потратить кучу времени для выполнения дополнительных заданий, чтобы загладить это недоразумение. Но все неприятности меркли перед сладким чувством, что мой сон больше не принадлежит никому другому, кроме меня.