Алфеева посмотрела, как спаситель режется в игру на телефоне, и предложила бутер. Он съел три, «классные вкусняшки» сказал и снова принялся ловить каких-то разноцветных червяков на телефоне. Вот и хорошо. Хазов встал за три минуты до выхода, и они пошли…
Три километра до деревни – не так много. Немного вязко, но ничего. В солнечном чириканье было что-то первомайское. Они раскраснелись как из бани. В деревне стеганул дождик. Большой бревенчатый дом казался нежилым. Обычно же у входа виднеется лавка, либо чурбак, на заборе мотаются половики, на веревке, подпертой рогатиной, выстиранное белье. Здесь не было ничего. Все лысо, чисто, только старая трава и тропка. Дверь тяжелая, растворившись в полутьму сеней, включила звук. Да, это были родители, не такие здоровые, как сын, но сходные.
– Ты ли? – обнималась мать.
– Ведь погреб.
– Да все уж, без тебя, – хохотнул отец, снимая грязную робу. – Зачем ехал?
– Почтить.
– А это кто? – мать развернулась к гостям. – Семья ли, че ли?
– Типа того.
– Которая по счету? Не третья?
– Да пойдем отсюда! – дернулась Алфеева, которой не хотелось вставать в очередь.
– Стойте, говорю.
Ребенок вышел, хлопнул дверью.
– Извините, мы ошиблись. Пойдем на электричку, – она тоже двинула к дверям.
– Тихо, Алфеева. Разберемся.
Приоткрыл дверь – ребенок стоял на крыльце, отвернувшись.
– Подожди нас, друг.
Всем:
– Электрички сегодня нет. Никто никуда не пойдет. Лично я – чай ставить. Все приглашены.
– Да где ж та, высокая-то? – всплеснула руками мать. – Поди, год целый наезжала.
– Ну, а тебе что? – вступил отец. – Не нам сводить, разводить. Сымай одежу, да к столу.
Видно было, что Хазовы все упрямые.
– А вы, женщина, как вас, не уходите. Устали? С мальчонкой сам слажу. Нукось…
Вышел он. В это время Хазов и Алфеева вступили в смертельную схватку: он расстегивал на ней куртку, а она ее остервенело тянула молнию вверх, рвясь на улицу. Они кружили по сеням, дерясь и стукаясь об стену. Со стены слетели мотки провода и сетка с ульем.
– Че такое делаете, не пойму! – закричала мать.
– Подвал твой разбираем, че!
Понятно, Хазов сильный, сдавил поперек, но и она тоже не сдалась – как и юркнула из рук вниз и назад. И налетела на мать. Та ее раз – и обхватила, не растерялась.
– Держу, сынок.
И он ее отнес подальше от дверей, в комнату. Она продолжала пружинить и вырываться.