– Это не шишки, а кирпичи какие-то.
Алена глянула в корзинку и даже споткнулась от неожиданности. В лесном полумраке шишки еле заметно светились теплым желтым светом. Алена ошеломленно огляделась – вокруг была все та же непролазная чаща с таинственными шорохами, но, странное дело, страха она уже не внушала. Лес казался большим и добрым существом. И он ей… радовался.
Слабый ветерок зашуршал где-то вверху, и ели приветственно закачали ветвями. Алена заулыбалась в ответ и обняла стоявшее поблизости дерево.
– О господи, всю жизнь мечтала попасть в волшебный мир! Интересно, здесь эльфы водятся?
От полноты чувств Алена запрыгала, закружилась. И тут же зацепилась носком кроссовка за выползший из земли корень. Корзинка с шишками перевесила, и Алена шлепнулась прямо на подвернувшуюся замшелую корягу. Коряга жалобно скрипнула.
– Вот блин! – девушка потерла расцарапанную коленку и с досадой тряхнула корзинку. Шишки запрыгали, засверкали. – Тащить тяжело, бросить жалко. А ладно, кого встречу первым, тому и подарю эту радость.
Алена поднялась и огляделась – уже не испуганно, а с азартом игрока. И увидела впереди тропинку – неширокую, еле заметную.
– Ага!
Нетерпеливо убыстряя шаг, она устремилась вперед. На ветке, разбив замшелую тишину леса, зачирикала что-то веселое маленькая желтогрудая пташка.
– Хе… Первому, значить, кого встретит, подарит, – прокряхтела коряга, распрямляясь. Лесовик повел плечами, стряхнул труху со лба, потер корявые, мозолистые руки, издали похожие на засохшие древесные корни. – Ну-ну… Меня она первого и встретит, никуда не денется. Эх, трым-пым пым, дыдым пым пым! – пустился он было вприсядку, но застыл на половине движения. – Охо-хо. Шишечка такая не помешала бы. Да хоть чешуечка. А то совсем поясница замучила. Как Бабка огрела меня кочергой, так и ноет, и ноет… А кого же девице, кроме меня, встретить в моем-то лесу… Щас мы тропиночку завернем. Ох, корешочки-веточки заплетем. Ай, чистая душа, голова дурная, вольная. Везет же таким завсегда. Находят, глазастые.
И леший заковылял по чаще, удивительно быстро перемещаясь по, казалось бы, непролазному бурелому.
"Ино слово подарю, – озабоченно думал он. – Бабка, вот тоже, кочергой подарила. Как подарила с размаху, да в поясницу! Зря я ей коней-то пугал… Что, если и эта, молодая, тоже так подарит – шишечкой в лоб? Испугается вида моего буреломного".