– У меня не возникает чувств к людям. Я просто увлеклась. – Чувства – это для тех, кого можно сломать. А я сильная.
– И что ты собираешься делать с упомянутым увлечением?
Я села прямо.
– Я собираюсь заставить его любить меня.
Картер саркастически улыбнулся мне.
– А потом что?
– Так далеко я не думала.
Но на самом деле я о нем думала. На всем пути в метро до «Мерканти» я только о нем и думала. Он не относился к моему типу мужчин. Он был загадкой. Я чувствовала вызов – и это меня возбуждало. В таком обыденном сером мире я была солнцем, которое возрождало этот мир к жизни. По крайней мере, в моей собственной гребаной вселенной.
– Выпьем за новые начинания? – предложила я, поднимая бокал с вином.
Картер со мной согласился. Они всегда со мной соглашались.
– За тебя, Блю Хендерсон. За девушку, которая всегда получает то, что хочет.
Как бы мне хотелось, чтобы это на самом деле было так.
Как бы мне хотелось, чтобы хоть кто-то меня заметил.
Я допила остатки вина в бокале и помахала мужику в костюме, который смотрел на меня, а затем уставился на мою грудь.
По моему телу пробежала волна удовлетворения, желания, и еще я почувствовала укол обиды, который пронзил меня насквозь. Я отмахнулась от последнего и сосредоточилась на том, что я – объект его желания. Только это имело значение.
В мире, где не хватает любви, я должна была быть желанной.
Я была желанной.
Я чувствовала себя желанной.
Любимой – никогда, нет.
Но меня хотели.
Четвертый курс,
вторая неделя – настоящее время
Блю села рядом со мной.
– Джейс, правильно? – Она говорила требовательно и искушающе. Быть беде.
Я сжал губы и кивнул.
– Привет.
На ней была черная толстовка с капюшоном поверх женских брюк для йоги, белые кроссовки, темно-синие волосы стянуты в неаккуратный хвост. Карие глаза уставились в мои собственные, когда она устроилась на стуле и повернулась ко мне.
– Привет, – повторила она.
У нее была милая улыбка. Все зубы оказались идеально ровными, за исключением двух передних, они немного находили один на другой. У меня была такая же проблема. Я ее решил. Я решал все проблемы.
– Я сказала «привет».
Я рассмеялся, хотя и знал, что получилось грубо. Но не стал ничего исправлять. Я вел себя, как мои братья. Они никогда не пытались исправиться.
Если Блю и оскорбилась, то ничего не сказала. Похоже, ее ничто не оскорбляло.