Я обратил на нее внимание на первом занятии. Ее синие волосы казались глотком свежего воздуха внутри скучных безликих стен. Я сидел на краешке стула, когда она отвечала профессору Грейнджер, – никто не говорил так, как говорила Блю.
– Прости, я тебя не услышала. – Она вынула из ушей черные наушники. У меня возникло ощущение, что она ничего не слушала.
Я решил не отвечать и принялся качать ногой. Это была нервная привычка, и я не осознавал, что делаю, пока не появлялись судороги.
Столы были сдвинуты поближе, словно Вселенная знала, что Блю усядется рядом со мной.
На последнем занятии она сказала, что ее зовут Блю Хендерсон.
Что за имя такое – Блю ?[6] Конечно, это кличка. Наверняка ей ее дал кто-то из друзей или родственников. Что у нее за семья? Почему бы мне просто не спросить ее об этом? Но у меня никогда не получалось задавать вопросы. У меня никогда не получалось долго говорить.
У Морриса получалось. И у Дэнни. У Коннора. Прайса. У всех.
У всех, кроме меня.
Я сидел в аудитории и слушал, как Грейнджер рассказывает про семиотику. Было довольно интересно, даже увлекательно, пока ее пальцы не коснулись моей коленной чашечки.
Она посмотрела на меня. Я посмотрел на нее. Я думал, что прекратил трясти ногой полчаса назад. Я не прекратил.
Ее рука совсем недолго оставалась у меня на колене, затем она решила ее убрать и снова смотреть вперед. Мне страшно хотелось, чтобы Блю снова ко мне прикоснулась. Это желание было необычным.
Когда объявили перерыв, она не теряла времени и сразу задала вопрос:
– У тебя часто такое бывает?
– Что – «такое»? – Я прекрасно знал, что она имеет в виду, но все равно хотел услышать, что она скажет.
– С ногой. Ты не можешь сидеть спокойно.
Я пожал плечами.
– Ну, я так делаю.
– Хм. – Она немного отклонилась назад, глядя на меня своими карими глазами. – Ты очень симпатичный.
Если бы я в эту минуту пил воду, то подавился бы. К щекам уже начала приливать кровь, но я приложил усилия и остановил процесс до того, как они успели покраснеть. Но Блю, вероятно, все равно заметила, потому что улыбнулась.
– Ты выглядишь как картина.
– Картина? – переспросил я. Мне хотелось услышать больше. Что бы это ни было.
– Картина, – повторила она, затем повернулась к своему ноутбуку и принялась печатать что-то для семинара.
До конца занятий мы больше не разговаривали. Она резко встала, чтобы ответить на телефонный звонок, и больше не вернулась, а я остался, очень сильно желая снова почувствовать ее пальцы у себя на коленной чашечке и послушать ее комплименты.