– Жди здесь, красавица, – бросает один из них. – Скоро тобой займутся.
Они уходят, и я остаюсь одна. В комнате темно, только слабый свет из коридора пробивается сквозь щель под дверью. Каждая минута ожидания кажется вечностью. Я вся трясусь, зубы стучат от страха.
Что они сделают со мной? Сколько их будет? Смогу ли я выжить после этого? Кто такой этот Князь вообще?
Моё дыхание сбивается, в горле стоит ком. Вспоминаю маму. Она всегда говорила мне держаться, бороться до последнего, что бы ни случилось в жизни. Но как бороться, когда ты прикована к кровати, когда ты одна, в чужом месте, и не знаешь, кто придёт за тобой?
Мне кое-как удаётся сползти с кровати и присесть рядом с ней, осторожно провернув руку в наручнике так, чтобы не вывихнуть плечо. Так я хотя бы не распластана, хотя это и мало чем поможет.
Я не знаю, сколько времени проходит. Теряюсь во времени абсолютно. Час, два, три или больше. Я проваливаюсь в такое отчаяние, что уже не способна это понять.
Щелчок замка раздаётся, как гром. Я резко вздрагиваю и поднимаю голову. Дверь медленно открывается. Я замираю, перестаю дышать. Кажется, сердце вообще останавливается. Шаги приближаются.
Такси мягко катится по пустой дороге, мотор едва слышен. В салоне пахнет дешёвым освежителем воздуха, но мне плевать. Глядя в окно, я почти не вижу пейзаж – тёмные деревья, редкие огоньки на горизонте.
В голове, как заевшая пластинка, одно и то же: три года. Три чёртовых года. Они украли у меня три года жизни.
Я стискиваю зубы так, что челюсть ноет, но это помогает держать себя в руках.
Никитин. Максим Никитин. Моё мышцы напрягаются от одной только мысли о нём. Этот гондон предал меня, подставил, когда я ему доверял. Он знал, что я стал для него слишком опасным, и избавился от меня.
Но он совершил ошибку. Надо было добивать.
Не вышло, хотя он пытался.
Теперь я вернулся. И он за всё заплатит. Ему пиздец теперь.
Но не сегодня. Сегодня я просто хочу отдохнуть. Посмеяться с друзьями, почувствовать вкус свободы, забыть о сыром бетоне и вонючих камерах. Я так долго ждал этого момента. Три долбанных года ждал.
– Приехали, – говорит водитель, оборачиваясь ко мне. Мужик лет сорока, худой, с нервным взглядом. Видимо, я его слегка напрягаю.
– Спасибо, – бросаю я, протягивая ему купюру и вылезая из машины.